Мари Бара - Играя в неизвестность

Посвящается каждой.

Позвольте себе быть слабой.

Спустя многие годы я вновь в доме своей семьи. В этом прекрасном месте под названием Карелия. Так странно быть тут совершенно одной. Наедине со своими воспоминаниями, которые оживают перед глазами. Я будто стала невольным свидетелем, которого никто не видит. Моё прекрасное счастливое детство.

Я подошла к полностью запотевшему от горячего пара зеркалу, протерев его ладонью. На меня смотрело слишком исхудавшее лицо с красными от слёз глазами. Видок тот ещё, печальный.

Мне показалось, что рядом стоит бабушка, нежно гладя меня.

– Прости меня, ба!

На глазах снова навернулись слёзы.

– Извини, что меня не было рядом, когда ты так во мне нуждалась!

Я не могла простить себе, что не успела приехать вовремя и увидеться с ней.

– Машенька, не слишком ли ты много на себя берёшь? – говорила она мне каждый раз.

– Ба, ты же знаешь, что я не могу иначе. Мне нужно двигаться вперёд. Я хочу, чтобы у тебя ни в чём не было нужды! – возражала я ей в ответ.

– Машунь, но у меня и так всё есть. Внученька, пожалей себя. Ведь ты у меня одна. Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Она всегда с таким трепетом ко мне относилась.

– Я счастлива. Ты же знаешь, что я никогда не берусь делать то, что не могу осилить.

– Как знаешь. – Она тяжело вздыхала, понимая, что меня не переубедить. Слишком уж упрямый характер.

– Я люблю тебя, ба!

– Ты вся моя жизнь.

Я безумно любила её. И гордилась тем, что она моя бабушка. Она всегда была для меня примером. Пережить столько потерь, оставаясь для всех открытой сердцем. Я никогда не слышала от неё, что ей приходится нелегко, даже в самые тяжёлые времена. Она отдала мне всю себя, а я хотела дать ей всё, что только могу. Даже невозможное.

Но я была далеко. Она всегда отказывалась переехать ко мне в Москву, как бы я её ни молила об этом.

– Мой дом тут! – она всегда твердила мне это. Иногда наш спор доходил до такого, что она топала ногой.

Как же тяжело было мне находиться здесь. Раньше тут всегда было много людей. Мы жили все вместе и были очень дружной семьёй. Бабуля, так я ласково называла свою прабабушку Анжелику, была итальянкой. Занесло же её сюда. Она настаивала на том, что семья всегда должна быть рядом.

В доме постоянно было шумно и весело.

Не то что сейчас. Полная тишина. Только треск поленьев в камине.

Я поднялась на чердак. Там хранились все мои детские игрушки. Да что уж там мои. Среди всех этих вещей находились и детские дедушкины вещи. Вся история нашей семьи уместилась на одном чердаке.

Перебирая вещи, забравшись в самый недоступный угол, я наткнулась на небольшую старинную шкатулку. Она была невероятно красивой. Деревянная. С ручной росписью. В центре красовался тот же герб, что был на моей подвеске. Бабулина.

Я открыла её. Внутри было несколько фотографий. Они уже поизносились от времени. На одной была моя бабуля, держащая на руках ребёнка, наверное, дедушку. А по обе стороны от неё стояли двое мужчин. Один в возрасте, второй был ровесником бабули. И я узнала его.

Боже, это же он тогда приснился мне. Как такое возможно? Это Джованни? Мой прадедушка? Должно быть, мужчина в возрасте его отец, Винсенте?

Я смотрела на фотографию, и не понимала, как такое возможно? Почему бабуля прятала их?

Положив фотокарточку на прикроватный столик, я легла, думая, как мне быть дальше.

Внутри я сгорала от своих чувств. Я осталась совершенно одна. И даже сейчас, когда я так нуждалась в поддержке, рядом никого не было. Теперь у меня есть только я. И эта запутанная история с Джованни и Винсенте.

Я закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.

Моё лицо исказилось от ужаса, а тело окутывали холодные воды. Я медленно шла ко дну. Cознание тонуло вместе со мной. Я увидела свет и протянула руку навстречу ему.

– Спаси меня!

Я пыталась кричать, но вода заглушила голос, полностью наполняя собой лёгкие.

Мне становилось всё холодней. Я не хотела умирать. Я пыталась выбраться на свет. Но холодные воды парализовали тело. Я с ужасом понимала, что моя жизнь окончена.

Я повернула голову и увидела рядом с собой Джованни. Он протянул ко мне свою руку. В последние минуты жизни я сжала его ладонь, глядя ему в глаза, наполненные печалью.

Сделав глубокий вдох, я проснулась. Мне было жутко холодно. Я посмотрела на фотографию, что лежала на краю тумбочки.

Кажется, я уже знала, что мне нужно делать.

– Андреа, сынок, нам нужно ехать в Бари.