Мария Толмачёва - Подсолнухи

Мне приснился сон, в котором я гуляла по Москве с человеком, лицо которого мне было до жути знакомо. Мы обнимались, ходили за руку и постоянно целовались. Словом, вели себя так, как обычно ведут себя влюбленные. Я проснулась в хорошем настроении, коего у меня давно уже не наблюдалось. Целый день я проходила с мыслями о том, как было бы здорово, будь сон явью. А вечером он подписался на меня в инстаграмме. Оказалось, мы вместе ходили в музыкальную школу. Я вспомнила его, и с того самого момента не могла перестать улыбаться.

Вот так всё и началось. Слово за слово. Сообщение на сообщение. Признание на признание. Мы решили не торопиться, потому жили далеко и почти ничего не знали друг о друге – мы ведь не виделись лет пять. Но уже через неделю признавались в чувствах так часто, что если бы вы разбудили меня ночью, первой фразой было бы «я люблю тебя».

Мы вместе просыпались и вместе ложились спать, вместе гуляли и вместе решали уроки. Но потом случился переломный момент, который явно утвердил в моей голове, что мои признания – искренность. Описать это ощущение невозможно. Ты просто знаешь это.

Так в чём было дело. Я была неимоверно опечалена тем, что успехи в учёбе, которых от меня все так ждали, я не оправдывала. Гадкое чувство начало переполнять всё тело, поднимаясь от пяток до макушки. Глаза наполнялись слезами. Я написала лишь одно предложение ему. «Чувствую себя подавленной». Он успокаивал меня два часа. И, знаете, никто не говорил ещё мне таких слов, никто не вселял столько уверенности. Хотя, возможно, дело было не в словах, а в том, кто их говорит. Стало совершенно спокойно.

Всё было так красиво, что чувствовался подвох. Мама не верила в то, что у нас любовь. Никто не верил. Только мы это знали. Он был моим самым лучшим другом, самым близким человеком, находясь так далеко.

В какой-то момент он просто пропал. Это было как ампутация. Я не могла встать с кровати. Его не было рядом. Его не было ни в одной соцсети. Он сбежал от меня. Его не было. Я оставалась одна.

План сработал, но итог вышел страшнее, чем я ожидала. Я нашла этот самый ненасытный океан.

Любовь – самое голодное чудовище. Океан забирает только тела. Любовь оставляет вам плоть, но забирает то, без чего тело не имеет смысла. Она забирает душу.

Глава

II

Я тысячи раз пыталась доказать себе, что забыть его – дело пяти минут. Но мне понадобилась на это вся жизнь, и я не могу уверить вас в том, что достигла в этом больших успехов.

Депрессия. Даже слово какое-то неприятное, хотя в фильмах это состояние выглядит так романтично и красиво. Я часто задумывалась над тем, почему у меня не случилась депрессия. Не могу сказать, что это было бы проще, но в депрессии я могла бы просто сдаться и закончить историю. Мой организм успел воспроизвести защитную реакцию.

Он не бросил меня.

Он приехал и вытащил меня из этого состояния. Я уже говорила, что в переломные моменты такое случается. Так вот это мой любимый момент в жизни.

Дальше, стоит ли описывать, несколько дней были как в том сне, когда он дал мне о себе знать. Мы гуляли по раскалённым улицам города, прячась в тени переулков между частными домами. Вечерами мы не смотрели закат. Да и зачем нужен закат, если рядом с тобой есть нечто невероятное и невообразимое? Следующие несколько недель я даже не помню, была ли дома. Мы, кажется, все ночи проводили на крышах и освящённых яркими фонарями парках. Единственное, что я точно помню – мы только и делали, что говорили. Нашу болтовню прерывали только неисчезающие приливы нежности и внезапные желания лишних прикосновений. Мы целовались столько, что иным на всю жизнь хватило бы.

Я пришла через, кажется, три недели домой.

Лицо матери… я запомнила его на всю жизнь. Пустые выцветшие глаза и в тон им седые волосы. Отец сильно похудел и словно стал меньше ростом. Они не объясняли мне, что произошло. Папа быстро схватил телефон и пробежал мимо меня на улицу. Мама истошно закричала, падая на пол. Картина впечатляющая. Я никак не могла понять, что случилось, и стояла в оцепенении. Я очнулась только тогда, когда за руку меня схватили крошечные горячие пальчики моего брата. Он плакал. Обняв меня, он поведал мне историю так, как понял из криков родителей.

Они считали, что я больна. Что я помешалась на влюблённости, на человеке, и не могу выти из этого состояния. К сожалению, это всё, что я узнала о себе на тот момент. В следующую секунду, после того, как братик обвинил меня в сумасшествии, меня схватили двое крупных мужчин, всадив в ягодицу шприц.