Ирина Июльская - Леночка, или Анна Каренина наших дней

На что, почти протрезвевший Миша ответил: – Купим, вот за посевную деньги дадут и куплю тебе белого в яблоках! —

Глава 2 Книжная девочка

Утро следующего дня разбудило ее солнечным лучом, который заставил открыть глаза. Она села в кровати, увидела свое отражение в висевшем на стене большом зеркале и задалась вопросом:

– И что же со мной не так? Нет, я понимаю, что я вовсе не такая, как Алла Макеева – первая красавица нашего района, а может и всего города, но, по-моему, ничуть не хуже остальных девчонок: Наташки, Светки, Марины. Хотя, нет! Марина, она особенная… Но у всех моих подруг есть ухажеры и они давно встречаются с парнями, а некоторые уже и замужем. А мне двадцать один год, а я все одна. —

Зеркало равнодушно молчало, из него смотрела вполне привлекательная молодая особа; тонкие, почти акварельные черты, длинные, как у русалки пепельно-золотистые волосы, большие серо-голубые глаза.

Леночка встала и на мысочках приблизилась к зеркалу. Утреннее солнце насквозь просвечивало ее ночную сорочку, через его лучи угадывался тонкий девичий силуэт. Вспомнилось, как она однажды спросила у Сереги – одноклассника и Наташкиного воздыхателя еще с первого класса, а теперь и мужа:

– Скажи, что во мне не так? – Помолчав немного и оценивающе окинув взглядом Леночку, он серьезно произнес:

– Ты какая-то неземная… —

Лена всегда чувствовала свою обособленность от окружающих, как будто вокруг нее существует некая стена или преграда. Она ловила на себе взгляды ребят, но они реально боялись к ней приближаться и тем более заговаривать с ней.

Говорят, что у каждого есть своя половинка, надо только распознать ее и вовремя заметить.

Что касается Сереги с Наташкой, это тот самый классический случай, про «двоих из одной песочницы». Общий двор, общий детсад, затем общий класс. Они приросли друг к другу сызмальства, а у Наташки все лицо в рыжих конопушках, да и она сама рыжая, но Серега смотрел всегда на нее и только на нее. Может из-за ее заливистого смеха и острого язычка…

А еще Наташка была самой веселой девчонкой в классе, капитаном КВН и заводилой всех отчаянных выходок. Леночка искренне любила Наташку, ведь когда она, Леночка училась в 5 классе и лежала в больнице, именно она, Наташка привела весь класс под окна ее больничной палаты, чтобы поздравить с Днем рождения. Ребята держали большой разрисованный плакат, на котором большими буквами было:

– Лена Крылевская с Днем рождения! Мы все тебя любим и ждем! —

Сколько лет прошло, а она до сих пор помнит это. В классе Леночка тоже была как-то особняком, нет не сказать, что ее не любили, но она всегда чувствовала себя отдельно от других ребят. И еще, Леночка была отличницей по всем предметам с самого первого класса. Закончила школу с золотой медалью, могла уехать учиться в Москву или тогдашний Ленинград, но осталась в родном городе Вологжанске, поступила в местный педвуз, а там одни девчонки.

Леночка окинула взглядом свою комнату. В этой привычной для нее обстановке, все без изменений, только книг с каждым годом все больше. – Наверное, во всем виноваты книги, они заменили мне реальных людей, научили мечтать и ждать… И еще родители.., вернее мама. Она все боялась, что мне в руки попадет не та книга и зорко следила, чтобы ее дочка не увлеклась слишком рано Мопассаном, Золя, Бальзаком или упаси Боже, Набоковым! Эх, мама, если бы ты знала, как сильно продвинулась наука и техника, а с ними и молодежь, что давно грянула с этими новомодными новинками сексуальная революция и по рукам ходят кассеты с фильмами такого содержания, от которых ты, мамочка, схлопотала бы инфаркт, если бы только глянула. Мои «правильные» родители, мама и папа, вам удалось прожить эту жизнь в стерильных, установленных вами правилах и условностях, и меня, вашу единственную дочь, вы тоже хотите видеть такой же. Мне зимой двадцать два года, а я еще ни с кем не целовалась по-настоящему. Позор! Какой позор, мне и самой стыдно. Наташка с Серегой с 7-го класса целовались вовсю, Светка, так та влюблялась чуть ли не каждый месяц, да и сейчас такая же. —

Леночка улыбнулась, вспомнив, как Светка делала свой «фирменный» взгляд и как-то по театральному вздыхала и воздевала взгляд к потолку, кладя обе руки на сердце, – это был верный признак того, что у нее новый роман или он уже на подходе.

Марина, та другая… Как рано в ней начала проглядываться будущая женщина. Всегда стильно одетая, с модными стрижками, подчеркнуто независимая. Она – стопроцентная женщина по своей природе и не важно сколько ей лет… Марина тоже была особняком в классе, она никогда не смеялась весело и громко, подобно Наташке, не была наивно-простодушна, подобно Светке, но была в ней сила природного женского магнетизма, она притягивала к себе взоры мальчишек, парней, мужчин. Скрытная, с не по-детски взрослыми глазами, Марина гипнотизировала собой всех. К девчонкам можно всегда было запросто забежать поболтать, у Марины никто никогда не бывал. За все годы лишь несколько раз она приглашала Леночку к себе домой. Большая квартира в элитном доме, где с самого порога повсюду картины, много картин, среди которых встречались портреты красивой женщины, как оказалось, матери Марины. Картины были написаны известным художником Виктором Раковским, отцом Марины. Воспитывали ее бабушка с дедушкой, родители большей частью жили в Москве, часто бывали заграницей. Может поэтому Марина была такой отстраненной и замкнутой, что считала себя покинутой собственными родителями и отправленной из столицы в ссылку в Вологжанск, который она не любила и считала его холодным и чужим. Родители из загранкомандировок привозили ей модную одежду, у нее одной из первых появился видеомагнитофон, кассеты и много современных дисков западных исполнителей.