Екатерина Береславцева - Ничего, кроме правды

– Хам!

Впрочем, я не долго сопротивлялась. А смысл? Кто я, слабая нетрезвая женщина, против крепкого мужика? Пигалица, которую этот наглец может прихлопнуть, как назойливую мушку.

На кухне горел свет, и это обстоятельство не понравилось моему гостю. Пока я пыталась разуться, покачиваясь из стороны в сторону, он, ступая совершенно бесшумно, обошёл всю квартиру и даже выглянул в каждое из окон, высовываясь наружу чуть ли не целиком. Смешно, ей богу.

– Чего ты хихикаешь, дура?

– Хочу – и хихикаю! – гордо сказала я и, споткнувшись на пороге, ввалилась в гостиную.

Любимый диван принял меня в свои объятия, и на какой-то момент мне даже показалось, что ещё не всё потеряно, что и на моей улице может быть праздник.

Когда кажется, креститься надо…

– Софья Павловна, а, Софья Павловна!

– Чего вам, Александр Михайлович? – я нехотя открыла один глаз. В его руках что-то белело. Что-то очень знакомое. Я моргнула.

– Молодец, с домашним заданием справилась! – он потряс этим белым над ковром, и вниз посыпалась коричневая струйка. – Садись, пять.

– Как ты мне надоел! – я с трудом села, привалившись к спинке дивана, и открыла второй глаз. – Ну, что ты от меня хочешь, а?! Чего тебе надо? – я немного помолчала задумчиво. – Этого? – тут я дёрнула правым плечом, и рукав кофточки сполз набок, оголив мою ключицу.

– Побойся бога, Софья! – в его глазах что-то быстро промелькнуло. Странное что-то. Но я не поняла, что. – Разве я похож на насильника? Или ты согласна отдаться добровольно, так сказать, по зову сердца?

– Не согласная я! – я помотала головой, отчего внутри неё что-то неприятно лязгнуло. Рукав вернулся на своё место.

– Тогда не неси всякий бред!

– Проспективный?

– О, да у тебя уже язык заплетается!

– Сам ты… заплетаешься! Поставь солонку на место!

– Поставлю, Соня, – он подошёл ко мне, – поставлю. Но только тогда, когда ты мне объяснишь, что происходит! Что происходит, чёрт тебя возьми?!

Последние слова он проорал, приблизившись ко мне вплотную. Я отшатнулась, закрывая уши ладонями.

– Ну?! – чёрные зрачки впились в мои глаза. Я молчала, только дышала тяжело. – Отвечай! Кто ты такая и откуда ты взялась в моей жизни?

– Я же уже сказала… Вчера… позавчера… я видела тебя во сне… а потом…

– Это я видел тебя во сне!! А потом ты ходила по моей квартире, как по своей собственной! Хотя я живу в ней всю свою жизнь и ни разу тебя раньше не видел! Ни в квартире, ни где-либо ещё!

– Тебе показалось…

– Что мне показалось? Вот это? – он яростно потряс солонкой перед моим носом, заставив ещё раз отшатнуться в испуге. – Насыпанная сюда недавно корица? Или вот это? – Тут он рывком стянул мой правый рукав и ткнул в плечо железным пальцем. Я чуть не взвыла от боли и скосила вбок глаза. Чёрт побери…

– Или мне это тоже показалось, а?

– Ты о чём? – облизнула я пересохшие губы.

– Об этом пятне, дура! О родимом пятне на твоём плече! Откуда я мог знать, что оно там есть?

– Так я же… только что… сама…

– Я знал это до того, как ты, блин, стриптиз тут устроила!

Солонка полетела на пол, а я затихла, не отводя взгляда от его взбешённых глаз. Однако взял себя в руки он удивительно быстро. Не прошло и минуты, как лицо его расслабилось, а глаза посветлели. А я уж собиралась распрощаться с жизнью…

– Ты мне всё расскажешь, Соня, – убеждённо сказал он и даже позволил себе улыбку, ласковую, как у палача перед казнью. – Тебе ведь самой хочется мне всё рассказать! Ведь правда? Я вижу это по твоим бесовским глазам…

– Я понимаю ещё меньше тебя!

– Так давай разберёмся вместе, дорогая! Я гляжу, ты уже вполне пришла в себя после алкогольных возлияний… Кстати, почему всё-таки твой ухажёр не остался у тебя ночевать? Вы так мило беседовали, как два голубка, встретившиеся после долгой разлуки, и я даже не сомневался, чем дело закончится. Думал, придётся до утра караулить твою дверь. Ан нет, мне повезло!

– Мы действительно давно с Юрой не виделись. Но только твои грязные инсинуации беспочвенны – между нами ничего нет и никогда не было!

– Брось завирать! Я видел, какими глазами он на тебя смотрел!

– Это потому, что он влюблён в меня ещё с института.

– У парня явно плохой вкус!

– Ты удивишься, но я тоже ему это всегда говорила, – усмехнулась я. – Только он почему-то остаётся при своём мнении.

– Не так говорила, значит.

– Хочешь сам ему сказать?

Мы несколько секунд пялились друг на друга. Затем Шурик, криво улыбнувшись, протянул: