Анна Никова - Ключ – это Солнце

Ника весь период моего взросления и становления «партийцем» наблюдала со слезами на глазах. Много раз она начинала разговоры на тему религии, всеохватывающей природы, явлений, которым не нашли разъяснения, необъяснимым фактам из жизни нашего поселка. Мне сначала было смешно – ну что ты городишь??? Потом вся эта болтовня стала меня выводить из себя, я нервно перебивал сестру, кричал, как можно быть такой темной. А потом… потом я стал стесняться ее. Мне было невыносимо сознавать, что у меня, такого мозговитого и достойного представителя нашего общества, такая… несознательная, а проще сказать – тупая, сестра. Я стал относиться к ней, как потребитель, – прихожу домой, ем, сплю, меняю одежду на чистую и иду по своим делам. Кстати, еда, как не было тяжело, была для меня всегда. И одежда тоже – всегда чистая, наглаженная. Я никогда не задумывался над тем, как она все это успевает, мне было все равно. Я одет, накормлен, а остальное все ерунда. Сейчас я вспоминаю ее печальный и любящий взгляд, который она бросала вскользь, потому что боялась просто смотреть на меня, а вдруг я рассержусь.

Вот какой я был. Таким вы меня не знали. Прошло немало времени, когда я полностью поменял свои взгляды. И не только поменял, а просто ужаснулся – каким я мог быть слепым. А тогда…

Однажды вечером, я приплелся домой с дискотеки. В то лето я отрывался по полной – уже студент престижного вуза, и причем единственный, кто поступил из класса. Что-то было не так. Обычно, в коридоре горел ночник, чтобы я не упал, а тут в комнатах было темно, хотя я точно знаю, что Ника не ложилась до тех пор, пока я не вернусь. Я заметил, что не так, – ночник горел не в прихожей, а в столовой. Когда я вошел, не сразу заметил, что кто-то еще есть в комнате. Сестра сидела за столом возле окна, а напротив сидел какой-то старик. Он очень отличался от наших поселочных людей – длинные волосы (и это во время строительства социализма!), седая борода, странный браслет на руке, пронзительный взгляд… в общем, я растерялся. Один раз я видел нечто подобное возле церкви в городе – туда не заходил, я ж комсомолец. В мерцании ночника вся комната казалась какой-то нереальной, вся мебель, картины, посуда приобрели какой-то магический оттенок. У меня закружилась голова. Ника сидела с заплаканными глазами.

– Он знает? – с каким-то странным акцентом спросил старик.

– Он… он не хочет знать, – тихо всхлипывая, ответила сестра.

– Значит, еще не пришло время, – ответил старик, не отрывая от меня глаз, – а ведь когда-то придется…

– Про что это вы? Ника, кто это? – уже не выдержал его взгляда, спросил я.

– Сядь, Саша. Я уже сколько лет пытаюсь поговорить с тобой про вещи, которым нет объяснения. Все это очень сложно с одной стороны, а с другой – во всем можно разобраться.

– Ты опять??? Какие вещи??? Какие объяснения??? Все предельно ясно – для всего существует наука. НАУКА – тебе это слово известно??? – я не кричал, но говорил с такой злостью, что Ника опять заплакала. – И что это за гость в нашем доме? Очередной колдун, ты хочешь сказать? Или Кощей какой-то? Или еще какая-либо нечисть? Я уже начинаю беспокоиться за тебя, Ника. За твое психическое и…

То, что произошло потом, не поддается никаким объяснениям. Позже я просто решил, то, что это было, простая ловкость рук, как шоу иллюзион в цирке. Одна из воздушных булочек, которые так мастерски выпекала сестра, повисла в воздухе и очутилась у меня во рту. У меня промелькнуло в голове – в каком-то фильме я уже такое видел.

– Ты вот что, Саня, никогда не говори про вещи, о которых ничего не знаешь и ничего не можешь доказать, – сказал старик, поклонился Нике и вышел из дома.

Я проснулся в своей кровати и долго не мог понять, что меня так беспокоит. Посмотрел в окно – солнце уже давно взошло и сверкало так ярко-ярко, что заставило меня зажмуриться. Ника хлопотала по хозяйству – кормила кур, напевая что-то себе под нос. Сразу стало как-то спокойнее, что ли. Я повернулся и вдруг… Вспомнил! Дед! Булка! Что это было? Бред какой-то. Вмиг оделся и вышел во двор.

– Ник, расскажи мне за вчера?

– А что вчера?

– Вчера этот старик, что у нас был, странный такой. И эта булка… Как он мне ее в рот засунул?

– Кто?

– Старик.

– Не было никакого старика.

– Как не было? Я ж видел его.

– Что ты видел.

– Блин, Ника, – я начинал злиться, – что ты из меня дурака-то делаешь. Дед сидел, в комнате, бородатый такой. Еще какую-то ахинею нес про знания.

– Дед? Про знания? Саня, не было никакого деда. Ты пришел и сразу спать увалился. Я проверила, есть ли ты, и выключила свет.