Милена Арден - Исповедь. Часть 2

–То есть, ты предлагаешь мне фиктивный брак?

–Почему сразу фиктивный? Ты же не просто так с ней встречаешься, – меня начинало порядком раздражать это хождение вокруг да около. Все попытки отца сгладить углы, и скрыть истинность данного намерения были слабо подкреплены аргументами.

–Ты бы хоть подготовился получше, а то подобные речи не особо побуждают меня бежать в ЗАГС и ставить штамп в паспорте. Разрешите откланяться, считаю разговор бессмысленным, а по сему, законченным, – резко, в какой-то степени неуважительно по отношению к своему родителю выпалил я. И не дожидаясь отцовского разрешения, покинул кабинет. Хмурый, как грозовая туча, я быстрым шагом направился обратно к себе.

–Меня ни для кого нет, Ира, перенеси встречу на завтра, – отдаю указания секретарше, понимая, что сегодняшняя встреча с клиентами не приведет ни к чему хорошему. Я сейчас не игрок защиты, мне бы только в нападение, потому предпочитаю уединиться.

Я задумался о наших с мисс Хилл отношениях, развалившись в своем кресле и повернулся к окну, растворяясь в видах мегаполиса, открывающихся в панораме верхнего этажа.

Проанализировать четыре года регулярных встреч по работе, в постели и для галочки, чтобы считалось, что я состою в отношениях, появления на праздниках и внештатных мероприятиях. Хорошо. А что за человек был со мной рядом? Я даже не потрудился узнать о том, что из себя представляет эта женщина. Чем увлекается, какие ее вкусы, какие предпочтения в еде. Будучи с ней столько раз в ресторанах, я не обращал внимания на то, что она заказывает. Мне было не интересно.

А Ритка любит пиццу и пасту. Нет, макарошки. Усмехаюсь нахлынувшему воспоминанию с горечью и тоской. Я знаю, что она любит ванильный шампунь, аромат ее духов – неизменный Lacoste Pour Femme, я даже запомнил название парфюма. Она обожает персики и черешню. Молочный коктейль, именно банановый. А еще у нее аллергия на киви и не здравая любовь к чизбургерам из макдака. И все это и еще много чего другого, я успел узнать за тот мизерный промежуток времени, что был с ней.

Возвращаясь к потенциальной кандидатке в мои жены, Алише. Я даже номер телефона ее не пытался запомнить, не считая нужным забивать лишним свою память. Я понятия не имел какие она фильмы любит, какую музыку слушает. Мне было абсолютно все равно, потому что я не впускал ее в свою жизнь так глубоко, как впустил однажды Дорофееву. И мне нравилось расстояние, на котором я держал Алишу. Четыре года – это срок, который я просто коротал от встречи к встрече, пытаясь найти в нелюбимой женщине то самое лекарство. Но вот сейчас понял, эффект нулевой.

В своих рассуждениях я просидел довольно долго, наблюдая, как постепенно Москву накрывают сумерки. А когда решил, что пора бы заканчивать мозговой штурм, обнаружил, что из всех, кто был в офисе, остались только я и моя помощница-трудяга. Сколько моментов остаться в офисе наедине со мной она подловила? Раньше я как-то не утруждался подсчетом таких переработок.

–Ирина Юрьевна, а зайдите ко мне, – нажав кнопку переговорника, я пронаблюдал, через стеклянную дверь своего офиса, как Маркина отвечает, обернувшись на меня, установив зрительный контакт. Наверное, это и был момент, когда механизм был запущен…

Ира вошла в кабинет, и я машинально окинул ее изучающим и оценивающим взглядом, под натиском которого, Маркина залилась краской, но гордо подняв голову, подошла к моему столу. Кем она была? Бедной и наивной овечкой, готовой бежать куда укажут или опасной львицей, которая вышла на охоту, выстраивая какие-то свои планы? Подобные эксперименты однажды могут ударить по карману, но я был готов раскошелиться. Сегодня я, как никогда был щедр!

–Хорошо выглядите, Ирина Юрьевна. Но, по-моему, расстегнутых пуговиц слишком мало, – усмехаюсь хищной улыбкой, опуская взор на откровенное декольте секретарши. Ее грудь красиво вздымалась от участившегося дыхания. Так дышали пышной грудью, барышни, перетянутые корсетами.

–В зависимости от того, с какой целью Вы меня вызывали, я могу подумать, стоит ли расстегнуть еще парочку, Никита Алексеевич, -уверенно отвечает Маркина, словно давно вынашивала зазубренную фразу, выжидая лишь подходящего момента.

–Интересно, какие же цели предполагают этот скромный стриптиз?

–Может и не скромный. Но все зависит от жалования, – я засмеялся, запрокинув голову назад. Не в глаз, а в бровь! Вот же сука продажная. Я, конечно, предполагал, но такой наглости не ожидал. Хотя, похвально, знает, чего хочет.