Вера Ард - Точка отсчета

Прошло около часа. Анжелика, как она сама себя назвала, быстро разобрала вещи, оставив б о льшую часть одежды в сумке. Выглаженные перед дорогой майки и юбки в любом случае были уже безнадежно измяты переездом, и лишние часы в утрамбованном состоянии им вряд ли могли повредить. Она повесила в шкаф лишь два любимых сарафана: ярко-красный в белый горох, украшенный большим бантом и бирюзово-голубой с беспечно короткой юбкой. Рука невольно дрогнула, поправляя ситец на вешалке. «Ему так нравилось, когда я надевала этот сарафан. Он говорил, что я похожа на актрису из фильмов пятидесятых. Белый горох будто светился на красном фоне кинопленки. Он так говорил…» Воспоминания захлестнули, а предательские слезы опять подступили к глазам.

Анжелика. Ей всегда хотелось иметь красивое имя, а не это невнятное «Евгения» или, того хуже, «Женька», как все ее называли. Не плакать. Она наконец на море. Но погода ужасная, а ей ведь так хотелось увидеть солнце и догнать все время ускользающее от нее лето. Все теплые месяцы Анжелика провела в стенах института. Ну а что делать – на бесплатную аспирантуру можно было претендовать, только если остаться работать на кафедре. Когда-то для нее, простой студентки, должность лаборантки в университете казалась пределом успеха. Она наравне разговаривала с преподавателями, а с молодежью даже перешла на «ты». Но это тогда. А сейчас диплом был на руках, сокурсницы удачно устроились на работу с хорошей зарплатой, хоть и не имеющей ничего общего с избранной специальностью. Говорят, что «кандидатскую диссертацию три года пишешь, а потом всю жизнь думаешь, зачем писал». А Анжелика начала задумываться уже сейчас. Копеечная зарплата, комната в общаге напополам с соседкой, и никакой личной жизни. Хотя, если бросить аспирантуру, неужели что-то измениться? Анжелика в это слабо верила.

Нет, она не будет сейчас об этом думать. Она на море. Во второй раз в жизни. До тренинга она ездила в Крым лишь однажды – год назад, в Феодосию, по бесплатной путевке от студенческого профкома. Там-то все и началось. Хорошо хотя бы не поездом тогда добирались, а автобусом, так что в дороге кое-как удалось справиться с воспоминаниями. Всего год назад на южных берегах казалось, что впереди целая счастливая жизнь. А теперь уже ничего нет. Только огромная-огромная боль.

Крепко зажмурив глаза, Лика все же справилась со слезами и захлопнула шкаф. Она быстро умылась и, решив не переодеваться, спустилась вниз все в той же подростковой маечке и легких летних бриджах.

На удивление внизу никого не было. А она так надеялась встретить кого-нибудь из новых товарищей. Зайдя в гостиную, Лика поискала глазами карандаши и довольно легко обнаружила их на журнальном столике. Рядом лежали тюбики гуаши, акварель, пластилин, большая коробка со всевозможными нитками и лоскутками, простенькая шкатулка с бусами и бисером, ящик с игольницей, ножницами, кисточками и прочими принадлежностями для школьных уроков труда. Лика никогда не любила рисовать, но сейчас она ощутила желание выполнить задание. Некий образ возник у нее перед глазами, и ей очень захотелось воплотить его в жизнь. Она вытащила альбом для рисования, выдернув из него пару листов, и присела за столик. Простой серый карандаш начал движение, повинуясь ее руке, но пара сделанных линий сразу испортили впечатление от будущего рисунка. Да, ничего не изменилось. Она все так же, как и в школе, не умеет рисовать.

Вечер обещал быть прохладным. Захватив несколько альбомных листов и сложив горсть карандашей в сумочку, она поднялась наверх за олимпийкой. Мельком взглянув на себя в зеркало, Лика тряхнула головой, расправила волосы, и, довольная своим внешним видом, отправилась на улицу.

Ветер плыл ей в лицо, но он не был резким или холодным, а, напротив, освежал соленым запахом. Людей поблизости Лика не видела. Вокруг дороги стояли небольшие двух-трехэтажные коттеджи, окруженные заборами. Кое-где из-за железных изгородей доносился лай. Ей встретилась только одна пара, возвращавшаяся с позднего купания: девушка мило болтала, а парень оглядел Лику взглядом егеря, увидевшего незнакомого зверя в своих владениях. Но все это не раздражало. Напротив, Лике было очень легко и свободно. Она дошла до обрыва. Спуск к пляжу находился примерно в сотне метров отсюда. Здесь же, скалистый берег будто отрезали ножом, как кусок торта, лежащий на грязно-голубой морской тарелке. Ниже виднелись огромные валуны, о которые с шумом разбивались волны. Лика посмотрела вниз, но не со страхом, а, скорее, с любопытством. Забавно, в детстве она всегда боялась высоты, а здесь было совсем не страшно. Ей захотелось присесть и свесить ноги, как ребенку с маленькой кроватки. Взгляд упал на зажатые в ладони альбомные листы. Она положила один из них на самый край обрыва, чтобы не испортить бриджи, и присела.