Владимир Великий - Бабье лето

В этот день какого-либо семейного торжества у супругов Астаховых в отличие от архибольшинства порядочных людей не было. Под самый вечер у них произошла очередная стычка.

Младенец непонятно почему под вечер стал сильно плакать. Увидев равнодушное выражение мамы, папа взял его на руки и стал очень медленно носить по комнате. Мальчик не унимался. Астахов обратился за помощью к жене. Она в ответ скривила физиономию, взяла ребенка на руки и затем сквозь зубы процедила:

─ Ну, козлиное отродье, чего орешь? ─ Слегка постучав рукой по плечику новорожденного, продолжила. ─ Знала бы, тебя вообще и не рожала…

После этого сильно заскрипела зубами и опустилась на стул, стоявший неподалеку от кроватки. Астахов несколько мгновений внимательно разглядывал свою любимую женщину. Он все еще не понимал, причем здесь козлиное отродье и их совместный сын. Он взял младенца из рук жены, затем осторожно положил его в кроватку. Привстал, на некоторое время замер. Затем почти на цыпочках подошел к сидевшей женщине и со всей силой кулаком ударил ее по лицу. Татьяна не ожидала такой развязки. За годы совместной жизни она неплохо изучила повадки своего нелюбимого супруга. Как и не скрывала того, что за это время она часто, а может даже и очень часто, доводила его до психоза. Он до сих пор, несмотря на все перипетии, держал себя в норме. Руки не распускал. Женщина вмиг оказалась на полу. Упала и разрыдалась. Плакала так сильно, что Астахову казалось, что ее почти полудикий визг может навредить ребенку. Он схватил жену за обеи плечи, и слегка приподняв ее, вынес ее из комнаты. Затем плотно прикрыл входную дверь…

Какая по счету была очередная разборка в этот вечер, супруги Астаховы не считали. Они к подобному образу жизни уже привыкли. Привыкла к этому и их старшая дочь Лариса. Она, едва приходила из школы, быстро кушала и мигом скрывалась в своей детской комнате. Учила уроки или читала сказки, которые очень любила. Любовь к ним привил ее папа, который почему-то долгое время отсутствовал. Девочка с большим вниманием слушала отца, и ей порою казалось, что он знал народнопоэтические произведения почти наизусть.

Астахов в своей единственной дочери души не чаял. Любил он и свою жену. Желание иметь сына было его давней мечтой. Он свое желание все откладывал и откладывал. Причиной этому была военная служба. Она не только отнимала у него все свободное время, но и очень серьезно расшатывала его нервную систему. Настораживало его и поведение любимой женщины.

Татьяна и Лариса Астаховы сначала гордились, что муж и отец с честью исполнил интернациональный долг в Афганистане. Особенно гордилась дочь, которая часто и притом очень назойливо просила отца одеть военную форму и выступить в школе. К сожалению, не получалось. Астахов только усмехался, когда Лариса или кое-кто из руководства школы просил его выступить о советских воинах-интернационалистах. Он, как правило, ссылаясь на занятость или нездоровье, отказывал.

Через некоторое время эйфория по интернационалистам исчезла. Причиной этому было все ухудшающее экономическое положение в стране. Держали язык за зубами и политики, которые все больше и больше, правда, только в определенной мере сожалели о своих промахах во внешней политике. Не исключением этому был и ввод советских войск в Афганистан. Постепенно охладела к отцу-герою и дочь.

Астахов куда раньше понял ошибку кормчих большой страны, поэтому о советском Вьетнаме он рассказывал очень скупо. Не рассказал он и о том, как в одном из боев с душманами спас жизнь молодому лейтенанту, который в прямом смысле искал приключений. Васильев хотел в одном бою уничтожить всех, кто посягал на независимость южного соседа Советского Союза. Не делился он словесно своими мыслями и о многом другом…

Астахов за спины подчиненных во время боевых рейдов не прятался, но и не бравировал, показная храбрость ему была чужда. Чужды были ему и напыщенные речи некоторых интернационалистов. Мало того. Он незаметно для своих родных и близких людей убрал из шифоньера свою военную форму. Не оказалось в перламутровой коробке медалей и ордена, которая стояла на столе в спальне. Куда это все исчезло никто не знал. Лариса отца или мать об этом не спрашивала, боялась. Не проходило и дня, чтобы ее предки между собою не ссорились…

В дом Владимир Астахов вернулся где-то в полночь. Гостей уже не было. Сын и невестка также уже спали. Абсолютная тишина во дворе, где совсем недавно раздавались голоса молодых людей и музыка, очень обрадовала седовласого мужчину. Безмолвие, жизненное спокойствие всегда импонировало ему во все периоды его жизни. Шумных компаний или гулянок он не любил. Они в какой-то мере нарушали его внутренний мир, который был подвластен только ему и больше никому. Не пускал он в этот мир и своих близких людей. Не исключением этому были его жена и дети. Одновременно он не осуждал и тех, кто организовывал праздники или расслаблялся. Человеку также свойственно выражать свои чувства радости или горести. Без родственников или друзей это невозможно сделать.