Георгий Ланской - Гори оно все огнем

Тогда, на пляже, Маша не осмелилась признаться в том, что уже года три как терпит бесконечные издевательства, пробормотала невнятное оправдание и торопливо перевела разговор на саму Риту, а та, прищурив глаза, тему Машиного замужества оставила, но было видно, что не навеки.

Самым лучшим во всей этой истории знакомства с Маргаритой было поведение Олега, который вдруг вспомнил, что Маша – его жена, а не груша для битья, и целых три дня был с ней почти нежен. Хотя «почти» тут подходило мало, просто за время несчастливого брака она разучилась принимать ласки мужа без опасения, что его настроение изменится до такой степени, что она полетит на пол с очередным синяком или разбитым носом. Маша ничего не знала о его новых друзьях, с которыми он проводил столько времени и коих старательно поил. Если поначалу она должна была изображать радушие, то теперь эту миссию взяла на себя Маргарита, охотно выпивая и деля с гостями постель. Олег теперь не напивался до скотского состояния, и иногда Маша ловила его настороженные взгляды и тонкую улыбку, будто он был рад тому, что Рита закрутила с Павлом курортный роман. Павел и его приятели Маше не нравились. Было в них что-то сальное, мерзкое, а выпив, они моментально превращались в обычное быдло. Но теперь ее не трогали, и она была рада, что не получает тумаков, когда случайно попадает Олегу под руку, а происходило это нередко, при самых разных обстоятельствах, но чаще всего – когда у него просто было паршивое настроение. В эти дни прислуга пряталась по щелям, и Олег срывался на жене. После неудачной попытки уйти Маша мужественно ждала, дав себе зарок, что сбежит, как только поправится мама, а та все болела, и на ее лечение требовались какие-то невероятные деньги. Поэтому Маша смирилась. Натыкаясь на спутниц друзей Олега, Маша недоумевала, как им может нравиться такая жизнь? Хотя не факт, что они испытывают то же самое. Стоило ей начать сердиться или пытаться дать отпор, как Олег просто багровел от ярости, да так, что Маша не на шутку пугалась. Поэтому она просто отказалась от всех попыток бунта и впала в тоскливую безысходность, предпочитая отмалчиваться и смиренно позволять пользоваться собой, а потом беззвучно плакала, уткнувшись в подушку и презирая себя за то, в какое ничтожество она превратилась, и родителей, которые, по сути, продали ее чудовищу, наплевав на все ее желания и превратив в поводок к дойной корове.

С появлением Риты все… не то чтобы изменилось, но как-то сдвинулось с мертвой точки.

Там, на пляже, когда солнце припекало просто убийственно, а тент уже не особо спасал от жары, Рита, собирая вещи, вдруг села на свой шезлонг и заставила Машу опуститься рядом.

– Иногда надо просто уйти, – сказала она. Это было даже не продолжение разговора, ведь за пять минут до того они по-женски обсуждали тряпки. Маша опешила, а Рита, держа ее за руку, задумчиво погладила большим пальцем синяки на ее запястьях. – В какой-то момент ты отчетливо понимаешь, что жизнь коротка, а ты никому и ничем не обязана: ни родителям, ни мужу, ни детям, ни коллегам, ни любым посторонним людям. Такая жизнь, знаешь, как критическая масса, которая накапливается, а потом – бац! И катастрофа. И ты кувырком. Чаще мордой вниз.

– Я тебя не поняла, – тихо сказала Маша и вырвала руку. Рита невесело улыбнулась и сквозь легкий загар отчетливо проступила синюшная бледность. Подруга показалась Маше безнадежно старой.

– Все ты поняла, – четко сказала Рита. – Если чайник свистит, его надо снять с плиты. Иначе вода выкипит и все к чертям сгорит, вместе с плитой и домом.

– Какой чайник, что ты говоришь? – рассердилась Маша. Рита рассмеялась и постучала ее по макушке.

– Вот твой чайник. Вовсю кипит, уже из носика капает.

Маша не захотела продолжать этот разговор, хотя понимала, что Рита права. А вечером новая подруга вела себя как ни в чем не бывало и о разговоре про кипящий чайник не вспоминала. Легко войдя в компанию Олега, Рита послужила прекрасным развлечением, встречалась с четой Куприяновых на завтраке, дожидалась церемонного поклона и поцелуя в иссохшую руку. Маша не спрашивала, что с ней, но догадывалась, старательно обходя тему здоровья. Но, – больная или здоровая, Рита развлекала обоих. Маша вдруг осознала, что действительно с удовольствием завтракает в отельном ресторане, напротив сидит Олег, уплетая свою порцию, и на его лице блуждает улыбка, почти незнакомая, какой она не видела уже очень давно. Маша не знала, чем так доволен ее муж, и смутно связывала это с новой знакомой, но спросить не отваживалась. Хотя, вероятно, довольство Олега было из-за недавнего разговора с Павлом, когда они обсуждали какие-то важные дела и смотрели документы, а она вернулась с прогулки с двумя пакетами покупок в руках. А вечером, когда Маша пришла в номер, то застала Олега в постели, почти трезвым. Он не спал и, когда она легла рядом, сразу повернулся к ней лицом, и, главное, с улыбкой, которая ее поначалу испугала. Но потом она позволила ему коснуться ее груди и улыбнулась сама, робко, как впервые, не чувствуя того страха, что испытывала почти постоянно. Они по-настоящему занимались любовью, и Маша даже испытала позабытое удовольствие.