Гюльшен Ализаде - Амазонки

Атей горестно смотрел на товарища.

– Да не может такого быть, Атей, что ты! Может, заблудился?.. Не переживай, дружище! – сказал Палак и попытался улыбнуться.

– Палак, оставим стадо и пойдем на гору! – неожиданно предложил Атей решительным голосом.

– Ночью?! Ты в своем уме? Мы сами либо заплутаем, либо сорвемся… Да не горюй ты так! Он смышленый малый – решил, видать, переночевать в лесу, а завтра мигом найдет дорогу обратно! – проговорил Палак неуверенно.

– Слышишь? – прислушался Атей.

С горы явственно доносился вой волков, полный тоски, Одна из овец заблеяла – сразу же подхватили остальные. Клич пастухов и звук рожка еще раз напомнили пастухам, что пора собираться домой, в деревню.

– Друг мой, опасно тут оставаться, пошли! – засуетился Палак.

Пастухи начали торопливо подгонять стадо.

Никто в селении не подозревал о случившемся. Атей послал мальчишку в дом Сакия, и тот успокоил его мать, сказав, будто парень остался ночевать у них.

Но в этот вечер Бахтасау как-то особенно нетерпеливо ждала сына. Каждый раз, когда он уходил, сердце ее начинало тревожно биться. Женщина знала его натуру, неугомонную и отчаянную. Даже в детстве не было и дня, чтобы Сакий не подрался или же не упал, разодрав в кровь коленки. Но она никогда не бранила его, а лишь обнимала, нежно гладя по голове.

И вот сегодня с наступлением сумерек женщина, как обычно, приготовив ужин, сидела у окна и молилась за сына. Пришедший сын Атея расстроил Бахтасау окончательно. Она попросила его подождать, сняла котелок с едой, который только что поставила на огонь, чтобы согреть, накрыла сверху лепешкой и протянула мальчику.

– Сакий очень любит вареную пшеницу с мясом и овощами. Вот, сегодня приготовила. Отнеси ему, сынок, пусть поест. И сами угощайтесь, здесь всем хватит… – улыбнулась женщина. – Да скажи, пусть утром зайдет домой, прежде чем выйдет с пастухами. Передай, что я буду ждать, не забудь, малый. Да, подожди еще! – спохватилась она и бросилась к нише в стене. – Это рубашка на ночь, пусть переоденется.

Мальчик, взяв котелок и одежду, быстро убежал. Бахтасау долго еще смотрела ему вслед. Парнишки давно уже не было видно, а она все стояла, не торопясь закрыть дверь.

Затем мать Сакия опять села у окна и начала молиться. Она верила, что богиня огня Табити ее слышит…

Многочисленная семья Атея уже давно сидела за столом и ужинала. Сам хозяин был угрюм. Не проглотив ни единого куска и даже не посмотрев на еду, он пошел спать, хотя мысли о Сакии не давали ему покоя.

Пастух долго размышлял о путях поиска парня, но волнение и усталость все-таки повергли его через некоторое время в сон.

В деревне воцарилась тишина. Не спали лишь сторожа, которые смотрели за стойлами со скотом, и мать Сакия.

Она так и не легла. Накинув платок, женщина продолжала сидеть у окна. Ей очень хотелось пойти к Атею и увидеть сына… убедиться, что с ним всё в порядке. Она не могла понять, почему Сакий не пришел ночевать домой. Не давало покоя странное предчувствие…

Свеча одиноко горела рядом с женщиной с такой же надеждой – временами потухая, но сразу же воспламеняясь с еще большей силой, как и ее сердце.

«Мое дитя, расти быстрей, улыбкою печаль мою развей!» Бахтасау вспомнила колыбельную, которую напевала Сакию в детстве. Ее глаза блеснули слезой.

Дверь в хижину неожиданно распахнулась вновь.

Сакий вздрогнул. Словно из мрака ночи, появилась та же девушка и подбежала к нему. В ее руке был нож… Парень сначала не поверил глазам. Дальше все произошло настолько быстро, что он только безмолвно подчинялся.

Девушка быстро перерезала веревку на запястьях пленника и всего лишь на мгновение остановила взгляд на ужасных ранах, которые уже превращались в язвы. Сакий же обрадовался и, как только освободил руки, быстро выхватил у своей спасительницы нож и принялся перерезать остальные путы.

Расправившись и с ними, юноша вскочил на ноги, не рассчитав, что они затекли, да и вообще еще слишком слабы. И тут же упал, не выдержав собственной тяжести.

– Это действие яда… но ты должен поспешить. Во что бы то ни стало. Постарайся, – прошептала Гармония.

Она помогла пленнику встать. Держась за хрупкое девичье плечо и еле волоча ноги, Сакий вышел из хижины. Вдохнув полной грудью ночной воздух – прохладный и немного сырой, – он почувствовал прилив сил. То была вернувшаяся надежда, освещающая собой все вокруг…

– Постарайся не шуметь, – поспешила предупредить его Гармония. – Три воина с трех сторон охраняют наше селение. Однако я знаю, как ты сможешь выбраться.