Татьяна Воронцова - Пройти через лабиринт

– Мне кажется, я на другой планете, – блаженно улыбаясь, проговорила Нора.

Перед ней на столике, точно по волшебству, материализовались кружка холодного пива и поломанная на квадратики плитка шоколада. Шоколад с изюмом и орехами, ее любимый. И сигареты Winston Blue. Красота!

– Привет покорителям космоса! – донеслось из тьмы.

Сидящий к избушке передом, к лесу задом Аркадий обернулся. Глаза его блеснули, словно от предвкушения какого-то радостного события, какой-то веселой заварушки.

Ну, конечно. На перила ограждения запрыгнул и уселся его любимый оппонент. Впалые щеки, модельные скулы, прядь черных волос, свисающая до бровей…

– Привет, дорогой. – Привстав с плетеного кресла, Лера подала ему бутылку светлого пива. – Какие новости?

– В нашей психушке? – спросил Герман, сделав первый глоток. – Эта ослица Фаинка довела до истерики крошку Розу. Та прилюдно пообещала в самое ближайшее время справить большую и малую нужду ей в постель. Я ходил на кухню поклянчить у шеф-повара сухариков, чтобы как-нибудь дотянуть до утра, и стал невольным свидетелем.

– Опять? – нахмурился Аркадий. И добавил безо всякой укоризны: – Вчера ты здорово ее напугал.

– Фаинку? Мало ее пугают, судя по всему.

На строгом красивом лице Аркадия появилось выражение сдержанного недовольства.

– Не думай, что здесь происходит хоть что-то, чего я не замечаю. – Взгляд серых глаз как бы невзначай переместился на Нору, и у нее создалось впечатление, что свою речь доктор Шадрин адресует не столько Герману, сколько ей. – Насчет Фаины. Я не был бы столь категоричен. При всех своих… гм, особенностях, она приносит несомненную пользу.

– Еще бы! – насмешливо фыркнул Герман.

– Она следит за порядком.

– Она их бьет?

– Кого?

– Своих соседок по общежитию. Как она их дрессирует?

– Не знаю, – озадаченно произнес Аркадий. – Навряд ли при помощи силы.

– Не думай, что здесь происходит хоть что-то, чего я не замечаю, – передразнил Герман. – Ты вправду так наивен, док? Или прикидываешься?

Нора потягивала пиво, грызла шоколад и внимательно следила за разговором.

Замкнутое пространство. Ограниченный круг лиц. То, что астрологи называют ситуацией Двенадцатого Дома. И хотя ферма – не тюрьма, каждый может покинуть ее, когда пожелает, на деле на такой поступок отваживается далеко не каждый, ведь уйти значит снова столкнуться с абсурдом и кошмаром внешнего мира.

– Фаина – местный старожил, – напомнил Аркадий. – Живет на ферме практически безвылазно. Боюсь, она уже неспособна на ту широту мышления, которую ты по привычке рассчитываешь обнаружить в людях.

– А Колян?

– Что Колян?

– Кир советовал мне держаться от него подальше.

– На втором этаже частенько происходят петушиные бои, и тебе это известно. Мы не вмешиваемся. Точнее, стараемся не вмешиваться.

– Разумно.

– Мы не хотим насаждать на ферме атмосферу исправительного заведения. Люди учатся взаимодействовать друг с другом. Вот и пусть учатся самостоятельно.

И опять у Норы возникло подозрение, что он говорит все это для нее.

– Звучит прекрасно, – заметил Герман. – Но по сути вы поощряете произвол Фаины и игнорируете потребности остальных. Потребность в сексе, например.

– Мы не одобряем сексуальную распущенность, – вмешалась Лера. – Секс ради секса. Но если образовалась парочка…

– Твой друг Кирилл, между прочим, регулярно шастает к Светке, – подхватил Аркадий, – и никто ему не запрещает. Они вместе уже почти год.

– Хотел бы я посмотреть на того, кто попробует запретить что-либо Кириллу.

– В таком случае за кого ты переживаешь?

– Дошло до меня, о счастливый царь, – тут Герман ухмыльнулся, как заправский плут, – что некоторые прекрасные дамы по ночам держат двери на запоре, потому что Фаинка пригрозила им карой за блуд.

– А ты откуда знаешь? Посягнул на добродетель одной из прекрасных дам и остался ни с чем?

– О нет, правитель, я не посягал. Но посягнувшие рыцари матерились в коридоре столь громогласно, что не услышать их было нельзя. И тут возникает вопрос: какое дело дражайшей Фаине до сексуальной жизни соседей по этажу?

– Еще немного, и ты скажешь, что нам выгодно содержать таких, как Фаина и Николай, потому что они делают за нас грязную работу.

– Разве нет? – улыбнулся Герман.

– Ты не то чтобы несправедлив… – Аркадий поискал слово, – ты абсолютно беспощаден.

– Кого же мне следует пощадить? Фаинку? – Герман подмигнул Лере. – Или вас двоих?