Делла Сванхольм - Французский поцелуй

В какой-то момент Клод поймал себя на том, что совершенно забыл о времени, о том, где находится, и весь занят только одним – созданием своей скульптуры.

Это была не просто скульптура – она словно стала продолжением его самого, превратилась в часть его существа, которое жило и развивалось вместе с ним самим. Клод Дешанель крайне редко ощущал подобное состояние, и знал, что оно настигает его лишь в минуты наивысшего вдохновения. Похоже, сейчас он переживал именно эти минуты…

Адриенн, точно почувствовав его особое состояние, стояла не шелохнувшись, совершенно неподвижная, точно соучаствуя в его вдохновенной работе. Потеки гипса испещрили рабочий постамент скульптора, его руки и лоб, но он не обращал на это внимания – он весь ушел в работу, которая целиком и без остатка захватила его.

Наконец, Клод Дешанель ощутил, что исчерпал все свои физические силы.

– Спасибо, – выдохнул он, – на сегодня достаточно. – Он кинул взгляд на Адриенн, когда она сходила с деревянного подиума. Сходство получившегося изображения с моделью было поразительным.

– Мне надо прийти к вам завтра? – спросила Адриенн Тассиньи.

– Да-да, конечно. – Скульптор тепло посмотрел на нее. – Вы молодец. Позировали просто бесподобно.

– Это было нелегко, – призналась она. – Но я действительно старалась.

Она быстро натянула одежду и выскользнула из мастерской.

Клод налил себе бокал вина. Все его тело ныло, точно он целый день таскал тяжеленные мешки или валуны. «Получится – или нет?» – пронеслось у него в голове. Кажется, все в этот день у него шло довольно удачно…

Он услышал, как щелкнул замок. Раздались легкие шаги.

– Шанталь? – окликнул он. – Это ты?

Клод вздохнул. С того самого дня, когда огласили итоги конкурса, Шанталь не появлялась у него. Она переехала в свою старую квартиру, в которой хранились сценические костюмы и декорации, над которыми она работала, и даже не подходила к телефону. Не брала ни городской, ни мобильный. Она сидела там и дулась, избегая его. Он пару раз подъезжал к Шанталь на такси, но консьержка говорила, что ее нет дома. Так это или не так, Клод не знал.

Шанталь Тюренн вошла – точнее, почти вбежала в комнату. Ее глаза сверкали недобрым блеском.

– Эта проститутка уже ушла? – выдохнула она.

– Какая проститутка? – удивился Клод.

– Та, которая только что была здесь! Не ври! – завизжала женщина. – Я все видела! – Она угрожающе надвинулась на скульптора. – Сегодня была она – не очень высокая, стройная, как статуэтка, а вчера у тебя была другая.

– Ты что, Шанталь… – Клод не мог поверить своим ушам. – О чем ты говоришь? Какие проститутки? Это же модели. – Он пристально посмотрел на Шанталь. – Точно такие же, как ты!

– Точно такие же, как я? – Она задыхалась от злобы. – Тогда почему ты используешь не меня, а их – если они точно такие же, как и я сама? Почему? Знаешь, что это такое, Клод? Это называется предательство!

– Предательство? – Дешанель выглядел бесконечно удивленным. – Но почему?

– Ты совершил настоящее предательство, Клод, и ты должен знать это! – Женщина тяжело дышала. – Ты предал меня, ты растоптал мою преданность тебе, ты легко перешагнул через все, что нас с тобой связывало. И теперь я не чувствую ничего, кроме горечи и пустоты. Человек, которого я так любила, человек, которому я сама отдала все, чем дорожила, отдала самое драгоценное, предал меня.

– Но это же неправда! Я никогда не предавал тебя, Шанталь! – У скульптора было такое чувство, словно ему не хватает воздуха.

– Нет, Клод. Ты предал меня. – Голос Шанталь звучал почти угрожающе. – Я бросила карьеру актрисы, я отказалась от предложений самых блестящих ролей, которые у меня были в избытке, я сменила все это на скромную работу театрального дизайнера, чтобы только быть вместе с тобой, чтобы быть рядом. Ты попросил меня помогать тебе – и я стала твоей моделью, твоей музой. Я выполняла все твои прихоти, я делала все, чтобы ты мог творить, как ты хотел. И благодаря тому, что я пожертвовала всем ради тебя – своей карьерой, своим профессиональным ростом, своими успехами – ты и стал знаменитым скульптором! И теперь ты решил отплатить мне черной неблагодарностью. Решил просто вышвырнуть меня из сферы своего творчества. И из жизни. – Она топнула ногой. Ее длинные светлые волосы воинственно разметались. Сейчас эта соблазнительная блондинка больше походила на разъяренную фурию. – Вместо того, чтобы сниматься в кино, чтобы покорять французскую и иностранную публику с телеэкрана, я придумывала все эти годы дурацкие театральные декорации и костюмы. Только чтобы было лучше тебе. И вот она, расплата… – В ее огромных серо-голубых глазах застыли слезы.