Делла Сванхольм - Горячая любовь в Милане

Отодвинув от себя пустую тарелку, Роберто откинулся на спинку стула, размышляя, не следует ли ему заказать еще порцию. Пока он думал об этом, перед его глазами мелькнул краешек голубого платья. Он проследил за ним взглядом… это была Каролина.

Она шла через зал, чуть заметно прихрамывая. В ноздри Роберто пахнуло тончайшими духами, и он невольно улыбнулся. Да, это «Иссе Мияке». Девчонка, должно была, обладает характером! Судя по тому, как она двигалась сейчас, ей здорово досталось на трассе. И все-таки она оделась и спустилась в зал, как ни в чем ни бывало. «Интересно, выйдет она завтра на лыжню или нет? – пронеслось у него в голове. – Обычно после такого падения требуется неделя, чтобы прийти в себя. А как поступит она?»

К Каролине приблизился официант, и она сделала заказ. Потом, наклонившись вперед, легонько коснулась пальцами маленького букетика фиалок, стоявшего перед ней – точно такого же, как и на всех других столиках – и чему-то улыбнулась.

Роберто прищурился. Свет люстры падал прямо на лицо Каролины и можно было ясно увидеть каждую его черточку – лучистые голубые глаза, прямой нос с чуть заметной горбинкой, изящно вылепленные скулы, длинные темные волосы, послушно обнявшие нежный овал лица. Фальконетто глубоко вздохнул, и в ноздри ему вновь пахнул тончайший аромат духов. Он мог поклясться, что это – духи Каролины.

– Ваш заказ, синьора, – официант подкатил к столу девушки свою тележку, ловко сорвал крышку с блюда с рыбой, неуловимым отработанным жестом наполнил ее бокал – Каролина ни секунду не колебалась в выборе вина. – Приятного аппетита…

Ела она совсем не так, как носилась по трассе – изящно орудуя вилкой и ножом, подносила ко рту кусочки с врожденной грацией, не спеша смаковала вино. Казалось, теперь она никуда не спешила.

Роберто опустил глаза – ему вдруг показалось, что так пристально рассматривать девушку нетактично. Одно дело в горах, особенно когда она чуть не сбила его с ног, но тут… тут было совсем другое дело.

«Надо заказать еще рыбы», – пронеслось у него в голове. Он поднял вверх руку, подзывая официанта.

– Мне еще одну порцию того же самого…

– Очень правильное решение, синьор, – улыбнувшись, заметил официант. – Так поступают многие.

Через минуту новая порция источала свой бесподобный аромат на его столике. «Жизнь прекрасна, – подумал Роберто, со смаком отправляя в рот первый кусочек. За ним последовал второй, глоток «Pouilly Fuisse» увенчал блаженство. – Как же я правильно сделал, что бросил все и приехал сюда. И пусть Джино суетится там. В конце концов, разве я не заработал себе отпуска?»

Словно в ответ на его мысли, в кармане у него завибрировал мобильный телефон. Поколебавшись мгновение, Фальконетто ответил на вызов:

– Пронто!

– Это я, Роберто. – Он узнал голос Джино Сольди. – Как вы там?

– Великолепно, – искренне ответил Роберто. – Мне так хорошо, что совсем не хочется думать о возвращении.

– Это все горы и снег? Или вы встретили прелестную незнакомку?

Фальконетто улыбнулся. Толстяк Джино был в своем репертуаре.

– Кроме лыж и снега, я ничего больше не видел. И не хочу видеть.

– Понятно, – протянул Джино. – Ну что ж, сегодня удалось продать три машины. – Он притворно вздохнул, – Только три – как видите, с вашим отъездом дела замедлились. Оказывается, вы незаменимы!

– Но только не на время отпуска! – Роберто нахмурился, – Не провоцируй меня, Джино. Будь твоя воля, ты ни за что бы не дал мне уехать.

– Это точно. Я маньяк продаж, прибыли и все такое. Апологет идеологии крупных корпораций. Идеальная мишень для антиглобалистов. Кстати, там, в Кортина д'Ампеццо, их нет? А то у нас тут начался политический форум по Ближнему Востоку, и их съехались целые автобусы. Полиция с трудом их сдерживает.

– Здесь их нет, – ухмыльнулся Роберто. – Здесь только красота, чистый свежий воздух…

– И молодые чистые и свежие лыжницы?

– Скорее, молодые и сумасшедшие. – Фальконетто понизил голос. – Одна чуть не сбила меня с ног, когда неслась по трассе. Тут тоже надо быть осторожным, Джино. – Он обвел глазами зал, – Ну ладно, до связи. – Он отключил телефон.

В углу ресторана послышался какой-то шум, и когда он затих, там уже сидел оркестр – статные высокие негры с начищенными духовыми инструментами и огромным контрабасом, который уверенно поддерживал в вертикальном положении белозубый гигант ему под стать. Мгновение, и уже играла музыка – обволакивающий и бархатистый новоорлеанский джаз.