Вячеслав Марченков - Реинкарнация. Падший Ангел

Все вышли, а Александр поднял взгляд на градоначальника, отчего у того по телу невольно пробежали мурашки. Ожидая, что скажет господин, тот, съёжившись, стоял в нерешительности произнести слово. И первым, начал говорить сидящий за столом хозяин Волховца;

– Твой сын, недавно отличился в бою. Похвально! Я не забываю стремлений услужить мне. Это первое. Второе, ты заметил, что я не вызвал тебе на встречу с Рябым?

– Да, хозяин!

Еле пошевелив губами, ответил Антип Лукич.

– Потому что ты мне нужен живым и невредимым. Во-первых, с этого дня в этом уезде ты вожак стаи.

– Благодарю, хозяин!

Во спряв духом, произнёс градоначальник. Но Александр не замечая его слов, продолжал;

– А значит, я должен знать обо всём, что происходит и обо всех в этом городе и уезде. Это во-вторых! И в-третьих. Что это за красавица в зале? В голубом платье? Постоянно при старухе?

– Это дочь Князя Кутайсова, Софья Фёдоровна! Каждый год она приезжает из Петербурга навестить тётушку. А старуха, сестра жены Князя, Доронина Марья Николаевна!

Отчеканил Антип Лукич, так и не решаясь посмотреть в глаза господину.

– Значит, каждый год говоришь?

– Да, хозяин!

– Ну что ж, пойдём Антип! Нужно познакомиться с этой красоткой, поближе! Как ты думаешь, не откажет она мне в этом?

Поднимаясь из-за стола и скривив губы подобием улыбки, поинтересовался Александр.

– Вам невозможно отказать, хозяин!

Открывая дверь, поторопился сказать градоначальник.

– Ну это ты мне льстишь, Антип!

Расплываясь впервые за весь вечер в улыбке, произнёс молодой господин, выходя из комнаты.

Комиссия, по делу исчезновения людей прибывшая из Петербурга, недолго пробыла у Губернатора. В неё входили всего лишь два человека. Один штатский. Его звали Арсений Яковлевич Столешников. Низенький, лысый человек, одевавший всегда, по поводу и без, фрак и чёрные, начищенные до блеска ботинки. Да офицер, поручик Семёнов Никита Петрович. Этот солдафон, в синем мундире с белыми отворотами, так сильно гремел шпорами на ботфортах, что ещё издали можно было определить его появление. Оба, любили вкусно покушать, ну и выпить, естественно, не отказывались. Так что Афанасию Егоровичу даже уговаривать ни кого не пришлось посетить вначале баню, а за тем отведать местные угощения. Всё шло, как задумал Александр Григорьевич и его господин. Иногда, глядя на пьянеющего Арсения Яковлевича он с усмешкой думал;

– Как же я уберегу такого от потери волос, если он уже лысый?

Однако с неделю пробыв в Губернию, советник отбыл вместе с проверяющими людьми из столицы, в Чугуев. Там, по обыкновению, расплываясь в улыбке, встретил их Евграфьев Антип Лукич. Поселив важных особ у себя в доме, на втором этаже. И застолья, не смотря на неотложные дела, продолжились всю осень. Лишь изредка офицер с лысым в штатском, вызывали для дачи показаний свидетелей. Видевших последними исчезнувших дворян и безродных. В их числе была и Софья. Которая, по обыкновению, явилась на допрос вместе со своей тётушкой. Однако Марью Николаевну не пустили в кабинет, где вела дело комиссия. Просидев около часа в обеденной зале в компании Евграфьева, она дождалась племянницы;

– Ну!

Нетерпеливо поинтересовалась тётушка.

– как они вели себя? Не хамили? Что спрашивали?

– При каких обстоятельствах встретила Ивана Семёновича. Не говорил ли он чего. И тому подобное.

Ответила Софья и обращаясь к градоначальнику, добавила;

– Вы, Антип Лукич, распорядитесь, чтобы им окна открывали чаще, а то, не ровен час, задохнутся от собственного перегара.

– Хорошо! Хорошо! Дорогая Княжна. Не медленно прикажу.

Улыбаясь, проворковал он.

Дамы распрощавшись, покинули дом градоначальника, а в Петербург комиссия отписалась, как всегда, одинаково чопорно;

«Расследование продолжается. Исследуем все обстоятельства этого дела»

Все их донесения немедленно прочитывал вначале хозяин Волховца, а за тем и Губернатор. А когда на улице завьюжило, и ударил мороз, следствие вообще остановилось. И на то была веская причина. Метели этой зимой были такой силы, что иногда валили с ног здоровых мужчин, не говоря уже о женщинах. А с декабря ударили морозы, да настолько лихие, что под их напором трескались стволы вековых деревьев. Старики поговаривали;

– Не к добру это! Ой, не к добру!

Лишь Александра Игнатьевича Лыкова морозы нисколько не пугали. Он всё чаще и чаще стал посещать дом Дорониной Марьи Николаевны. Где иногда мог получить аудиенцию от Софи. Эта девушка всё сильнее и сильнее влекла его. Однажды он несколько дольше задержался у них в гостях. Марья Николаевна, сославшись на головную боль, оставила молодых наедине. И Софи глядя в окно на заснеженную улицу поинтересовалась у кавалера;