Янина Береснева - Приватный танец для темной лошадки

Вода всегда действовала на меня благотворно. Укутавшись в мягкий белый халат, я потопала на кухню за чаем. Возле балкона увидела Риткины сигареты и решила, что сегодняшний стресс надо снимать. Прихватив чашку с чаем и сигарету, я вышла на балкон и, переступая босыми ногами, поежилась. Затянувшись пару раз, я тут же пожалела о своей затее: курец из меня был никакой, поэтому голова тут же закружилась. Благо, в дальнем углу балкона стоял диванчик с подушками, на который я устремилась.

Едва присев на диван, я сразу поняла, что здесь что-то не так. Так как обе руки у меня были заняты, ощупывать то, на чем я сижу, мне пришлось попой. Едва сдерживаясь, чтобы не заорать, я все-таки поелозила в разные стороны, как вдруг подо мною что-то резко зашевелилось. Дальнейшее я помню смутно: кажется, я громко заорала, расплескав чай, и тут же подскочила.

Шевелящаяся масса на диване тоже заорала, потому что чай был горячий, и я поняла, что это точно не собака. Четвероногие не могли так отборно материться. Оравший скинул с себя покрывало, резко сел и в свете, падающем из кухонного окна, оказался лохматым мужиком. Это не прибавило мне оптимизма: я немедленно подумала, что сегодняшний день определенно стоит занести в копилку худших в моей жизни.

Бросаться вниз с балкона было бы глупо, учитывая пятый этаж, поэтому я просто всхлипнула и промычала что-то вроде:

– Какого черта?

Окаченный кипятком потряс головой, два раза фыркнул наподобие лошади и зачем-то потер лицо руками. Наверное, надеялся, что я ему приснилась.

Я стала медленно отступать к балконной двери, прикидывая, за сколько смогу добежать до входной. Видимо, вид у меня был донельзя испуганный, потому что лохматый, резко выкинув руку вперед, вдруг произнес человеческим голосом:

– Стой, да стой ты! Ты чего? Да не боись, я не маньяк какой-то.

Я икнула, а он застонал и потер виски:

– Башка трещит, ничего не соображаю. Ты кто? И как тут оказалась? Да еще в халате?

– Это я у Вас хотела спросить, – дрожащим голосом завела я, продолжая отступать.

– А что меня спрашивать? Друг я хозяина, Ваньки Лямцева, это его квартира. Знаешь такого? Соседка, что ли?

– Не знаю я никакого Ваньку, эту квартиру мы с подругой сняли на сутки. Все оформлено документально, у меня и ключи есть.

– Сняли? Ну да, он квартиры сдает, бизнес у него такой. Только эту квартиру он обычно не сдает, она у нас про запас. Ну там гульнуть по-мужски, сама понимаешь. Мужчинам нужно иногда расслабиться: девочки, выпивка. Ладно, что-то меня понесло… У меня тоже ключи есть, если что.

– Да плевать мне на ваши мужские дела, хоть на голове стойте. Но какого лешего Вы тут делаете сегодня, когда квартира оплачена и тут должны быть мы с подругой?

– Так тут еще и твоя подруга? – заинтересовался лохматый и зачем-то заулыбался, а я мысленно пожелала ему провалиться к чертям.

– Да, и она сейчас придет. С парнем. Он у нее бандит, – для убедительности я решила приплести к истории Аникеева, а про себя стала читать все известные мне молитвы.

– Бандит? Это интересно! – лохматый хлопнул себя по коленкам и, потянувшись, попросил у меня сигарету. Опешив от человеческой наглости, я машинально протянула ему пачку.

– Тут на балконе свет включается, чего сидим в темноте? Давай знакомиться, – затянувшись, этот гнусный тип выпустил кольца дыма и жестом указал мне на выключатель.

Вспыхнувший свет заставил мне прищуриться, но я сразу же впилась глазами в лицо лохматого. К сожалению, ничего особенного оно мне не явило: темные глаза с прищуром, прямой, в меру длинный нос, кривящийся в усмешке рот. Словом, не лицо – а наглая морда. Единственной достопримечательностью незнакомца была темная густая шевелюра, давно не стриженная и отдававшая медным оттенком.

– Ну что, как я тебе? Зовут Антоном. Конечно, я сегодня немного не в форме. Пил, чего уж там… Но в обычной жизни я очень даже. Скажу по секрету, я не женат. Так что…

Тут он пошел вразнос, расхваливая себя, вкратце описал свой жизненный путь и даже упомянул про спортивную школу, которую посещал в детстве и отрочестве.

– Да мне какое дело до Вашей жизни и жены? Я вообще в этом городе впервые. И вообще – не день, а сплошное горе, – тут мне стало по-настоящему жаль себя, и я зашмыгала носом. – Восьмое марта называется. Приехали, называется… Такой стресс, а тут еще… Развалился на чужом диване. Ничего, что я на «ты»?

Антон одобрительно кивнул и скроил сочувствующую мину, приглашая меня поделиться своим горем. Даже зачем-то подкурил мне сигарету, а я, как последняя дура, расплакалась и выложила ему всю историю сегодняшнего дня.