– Я в башне – сообразила она. Вот куда мы поднимались.
Вдруг с улицы донесся звук, который она определила как звук рога, и выглянула в единственное незанавешенное окно. Хорошо, что окно, то есть бойница, находилось достаточно высоко, да и толщина стены не позволяла особо высунуться, а то от изумления она вывалилась бы наружу. На стене замка возле ворот, через которые они въехали, металось изображение дракона, он плевался огнем и кого-то ел. По стене в сторону башни ехал Джон на белом коне. Конь был одет в железные сверкающие доспехи. На Джоне была белая рубашка, на груди висела широченная золотая цепь, такую носят мэры городов, на плечи был накинут плащ, подбитый мехом. У его пояса она разглядела рукоять меча.
– Кто заточил тебя в эту башню, красавица? – на полном серьезе спросил ее Джон – Дракон?
– Урод какой-то меня сюда принес – сказала она, не зная как вообще на все это реагировать.
– Я пришел спасти тебя, мой меч к твоим услугам. Он выхватил меч и взмахнул им над головой коня. Он старался не засмеяться, но удавалось ему это не очень хорошо, улыбка промелькнула, голос дрогнул. Он слез с коня и прошел к башне. Анна попыталась высунуться подальше и посмотреть, куда он идет. В башню есть еще один вход? Она смогла увидеть только чью-то руку, которая взяла коня за повод.
Лязгнул железный засов, отворилась тяжелая деревянная дверь. Джон вошел в башню и подошел к Анне.
– Я освободил тебя, красавица. Ты должна мне поцелуй любви. – он улыбнулся.
– Ты согласна стать моей женой?
– Да, согласна – не медля ни секунды ответила она. – С таким мужем будет интересно всю жизнь.
Джон вдруг встал на одно колено передо мной и сказал:
– Я, барон Джонатан Эдвард Харингтон, рыцарь британской короны, хозяин этого замка и всех окрестных земель, предлагаю тебе руку и сердце и в знак любви и верности прошу тебя надеть это кольцо.
Он снял перчатку и в его пальцах появилось сверкающее кольцо, которое он надел ей на палец. Анна, онемев, посмотрела на него, потом на кольцо, потом опять на него. Бриллиант квадратной формы, красовался на ее пальце. Она вспомнила слова своей мамы – «он на аристократа похож». Он встал с колен, прижал ее к себе и поцеловал. Такие ощущения, наверное, испытывала Золушка. Так вот- раз- и замужем за принцем.
P.S.
Анна проснулась в огромной кровати под меховым одеялом. Утренние лучи солнца пробивались между тяжелых портьер и заставляли играть по – новому краски старинных гобеленов. Полночь давно прошла. Замок не превратился в сарай, бриллиант на пальце не стал осколком граненого стакана, рядом в кровати мирно спал барон Харингтон, тридцать какого-то поколения. Нет, не Золушка.
Хосе проснулся от легкого тычка в ребра чем-то твердым и холодным. На него ласково смотрели изумрудные глаза, а пухлые губы прошептали:
– Ну не спи, поцелуй меня.
– Бойся своих желаний - пронеслось у него в голове.
Кровь и песок
Нэлл сидела возле французского окна в холле второго этажа их с Хосе дома в Малибу и смотрела на океан. Муж храпел в спальне этого же этажа. Он ездил утром на рыбалку, поймал парочку крупных дорад, которых повар приготовит им сегодня на ужин, и теперь отсыпался. Дом с видом на океан был мечтой Хосе всю его жизнь, теперь мечта сбылась. После некоторых событий, произошедших в семье Харингтонов, Джон, брат Нэлл, купил в Малибу участок на побережье и подарил его своему другу. Дом там был древний, деревянный, весь источенный термитами. Нэлл, взяв у Хосе доверенность, которую тот подмахнул не глядя, старый дом снесла и построила этот. Фасад дома был похож на нос корабля, разрезающего воды Тихого океана. Сквозь высокие окна они теперь могли любоваться невероятными закатами. Поместье было большим и даже имело свое название – Дикие пальмы. Наверное, принадлежало кому-то из первых звезд Голливуда эпохи немого кино. Пальмы действительно росли вокруг дома и бассейна. После завершения строительства перед домом был еще посажен кактус, похожий на канделябр. Его привезли из Мексики, кактусу было уже лет пятьдесят, они растут очень медленно.
Нэлл сидела с ноутбуком на коленях и трудилась над первой своей книгой. Ей очень хотелось написать о тех событиях, после которых ее брат и подарил Хосе это поместье. Нэлл была известна в Нью Йорке как самая стильная женщина, еще бы – она владела журналом мод, как знаток искусств и отличный фотограф. У нее было в Нью Йорке несколько персональных выставок ее фоторабот, но литературного опыта у нее не было. Трудности начались с названия. В произведении должна была быть и любовь, и война, и предательство и много еще чего. Все вместе почему-то напоминало Нэлл «мыльную оперу» и мысли не шли дальше, чем «Кровь и песок». Название подходило только для мексиканского сериала или индийского кино. В Болливуде снимали по тысяче фильмов в год с такими идиотскими названиями. Еще хорошо подходило название Guns’n’roses. Но красть название у рок-музыкантов ну уж совсем не хорошо. Нэлл плюнула на название, решив вернуться к нему после окончания книги.
Читать дальше