Кристина Вуд - Твоя маленькая ложь

– Прости, – шепчу я, искажая лицо в кислой гримасе.

Несколько секунд спустя я ощущаю на своем плече теплую ладонь Чарльза.

– Нет! – выкрикиваю я, но этого оказывается недостаточно.

Замахиваясь, Макс одним ударом руки вырубает одного полицейского, тот с грохотом падает и прихватывает за собой несколько стульев. В помещении раздается крик девушек, я пытаюсь хватать ртом воздух, чтобы не сойти с ума от происходящего. Но Алекс не дремлет и наносит второму полицейскому неожиданный удар по спине алюминиевым стулом, тот в точности повторяет падение своего напарника. Третий полицейский немедленно достает пистолет, направляя его на нарушителей порядка. Мое сердце продолжает разрываться в бешеном ритме, и я прикрываю рот ладонью, чтобы не закричать на всю улицу.

– Что вы делаете?!– недоуменно спрашивает молодой полицейский, продолжая неуверенно удерживать в руках пистолет.

– Отвлекающий маневр, – отвечает Алекс, приподнимая перед собой руки, словно сдаваясь в плен. – Слышал о таком?

Я улавливаю взгляд Макса, в его глазах проносится адреналин, уголок его губ приподнимается вверх и через мгновение быстрым рывком он проносится к открытой двери, исчезая в темной улице.

– Аrrivederci! – восклицает Алекс, перед тем как захлопнуть за собой дверь.

Через несколько секунд на улице раздается рев скутеров, который практически мгновенно исчезает так же, как и их хозяева.

– Меня сейчас стошнит, – проговаривает Карен, прикрывая рот ладонью.

Я оглядываюсь по сторонам. Нас окружают полуразрушенная мебель и разбитые бокалы. Двое полицейских начинают приходить в себя после нескольких ударов. Один из них с горем пополам хватается за круглый стол, пытаясь опираться на него, третий полицейский приходит к нему на помощь.

– Я ничего не понимаю, – тихо проговариваю я, хватаясь за голову.

Мир вокруг медленно пошатывается, перед глазами расплываются предметы. Будто то, что было несколько минут назад и не существовало вовсе. Будто, те мгновения, которые я провела с тем странным парнем – исчезли, испарились, и сейчас я очнулась в суровой реальности.

– Вы, – говорит Чарли, указывая на Грету и Карен, – живо в машину.

Спустя несколько минут мы оказываемся в знакомом черном автомобиле Чарльза и молча усаживаясь по местам, пытаемся пристегнуть ремни безопасности.

– О, нет, мне нельзя домой в таком состоянии, – машет головой Карен.

– Мне тоже, – Грета морщится, укутывая Карен легкой кофтой.

Родители Греты немцы, причем ярые католики. Если они узнают, что их единственная дочь надралась на выпускном в сомнительном баре, да еще и в добавок с какими-то мутными парнями, то объявят ей пожизненный домашний арест и мы будем видеться с ней строго по расписанию.

– Мы вообще-то договорились с тем парнем, что он покатает нас на скутере по ночному Копенгагену, – еле проговаривает Карен, надувая губы, пытаясь избавиться от приступа икоты. – Поедемте в клуб.

– Вы уже достаточно насиделись, – ухмыляется Чарльз, отъезжая от бара. – Вы еле языком воротите, родители вас уже обыскались.

В салоне раздается недовольное мычание Карен.

– Чак, какой же ты зануда, – медленно выговаривает подруга.

– А куда мы едем? – интересуется Грета, осматривая незнакомые места, кишащие разноцветными огнями.

Не отвечая на вопрос девушки, Чарльз аккуратно паркуется возле парадной двери одного из самых узнаваемых отелей в Дании. Выходя из машины, мы замечаем подбегающего к нам мужчину в красном жилете, белой рубашке и с золотым бейджиком на груди.

– Ого, это Англетер что ли? – удивляется Карен, удерживаясь за руку Греты.

– Чем могу помочь? – вежливо спрашивает мужчина, склоняя голову.

– Могу я попросить вас отвести нас в номер к герцогине Норрланд? – говорит Чарли, поджимая губы, нарочито, не разворачиваясь в нашу сторону, чтобы не увидеть, как у девчонок падает челюсть на вылизанный асфальт при упоминании титула.

– Что? – спрашиваю я, подходя к нему.

– Конечно, – отзывается мужчина с улыбкой на лице, – прошу вас.

– Мне показалось, или он сказал герцогиня?.. – хмурится Карен.

– Пойдем, – шепчет Грета, хватая ее под руку.

– Я что одна это слышала? – вяло негодует Карен.

Два сотрудника в аналогичной форме почтительно открывают нам огромные двери парадной, успевая при этом вежливо кивнуть на прощание. Перед нами открывается большой и просторный холл пятизвездочного отеля. В воздухе обитают бесконечные ароматы дорогого парфюма, под ногами располагается роскошный красный бархатный ковролин, который достигает ресепшена, находящегося в самом центре холла. На секунду создается впечатление, что мы идем по красной дорожке на Канском кинофестивале. Все в этом отеле можно назвать большим, белым и мягким, и дорогим, конечно же.