Лилия Макеева - Везучая

Одну из таких оправ я и подарила – как очкарик очкарику – начальнице актерского отдела. Этому предшествовала профессиональная пропаганда из уст более опытной актрисы, с которой мне довелось сниматься. В перерывах между съемками она давала советы по преодолению тягот актерского ремесла. У нее сложилось стойкое убеждение, что талант сам по себе ничего не значит.

– Знаешь, сколько таких талантливых и образованных, как ты? Толпы! И все хотят играть главные роли. А главных ролей сколько? На весь фильм – одна. Тут уйму везения нужно. Мне вот до сих пор по-крупному так и не выпала карта. Благо, замуж вышла удачно, муж меня обожает, дети растут, грех жаловаться. Но карьера-то стухла. А у тебя данные хорошие. Я чувствую, толк из тебя будет.

– Да… Педагоги тоже так говорили.

– Педагоги, – усмехнулась актриса. – Педагоги – не боги. Большинство-то из них – не такие уж и знаменитые. Тоже, знаешь, судьбы не у всех сложились. Профессия, что и говорить, трагическая. Сколько талантов так и не раскрылись. Сколько просто банально погибли. Но ты – яркая, заметят. Только помогай себе, не сиди на месте, тыркайся. С ассистентами дружи. В актерском отделе подарочек сделай.

– Я это так не люблю!

– Не люблю, – передразнила меня не обидно старшая по цеху. – А сниматься хочешь? Сейчас, знаешь, не подмажешь – не подъедешь. Все – честные, а от коробки конфет никто не откажется.

– Так если от души, в знак благодарности, допустим, – тогда ладно. Но вот авансом, с намеком – мол, помогите…

– Смотрите, какая гордая! И что? Медаль тебе за гордость никто не даст. А роль – тем более. Есть, девочка, никем не писаные законы, и никуда ты от них не денешься, как ни печально. Не ты, так другая сделает подарок – и займет твое место!

То ли сила ее убеждения, то ли слабость моего характера возымели действие, но оправа была оторвана от сердца – без усилий и подарена – без свидетелей. Начальницу это тронуло. Она слыла человеком отзывчивым, и через неделю меня вызвали сыграть эпизод со словами и с Донатасом Банионисом в паре. Похвалы режиссера в мой адрес помогли рассосаться гематоме "взятки", застрявшей в душе. Получалось, что я заслуживала этой маленькой рольки и без оправы. Банионис улыбался мне ободряюще весь день. А потом мы сфотографировались вдвоем на память. И появилась надежда, что драматизм актерской профессии пройдет стороной.

Мы сидели у моей подруги Нади на кухне и пожинали новый салат с проростками пшеницы. Надюшка, тоже безработная актриса – кареглазая, худенькая брюнетка увлекалась здоровым образом жизни. Не так давно она вычитала где-то про чудесные свойства проросших зерен. Рецепт салата мог быть, по сути, любым, но обязательно овощным и без добавления майонеза. Сегодня подруга решила употребить зерна и наружно: перемолола в кофемолке и, смешав с ложечкой оливкового масла и сырым яичным желтком, нанесла на лицо.

– Хочешь попробовать? – предложила Надя мне.

– Хочу. Я делала похожую маску с овсянкой.

– Ой, эту не сравнить. Кожа засияет.

Держа головы слегка откинутыми назад, благоговейно не шевелясь, мы пережидали время воздействия маски. Смеяться с такой маской не полагалось, и мы старались говорить о серьезном.– Представляешь, Банионис говорит с акцентом, оказывается. Литовским. И живет в провинции. А я не знала, что его озвучивают во всех фильмах. Очень приятный в общении дядька.

– Вообще-то можно было предположить, что у него русский не родной. А как ты в этот фильм попала? Тебя по картотеке нашли?

– Ой, не спрашивай! Взятку дала.

– Взятку? Деньгами?!

– Не-ет, это слишком, я бы не смогла. Оправу подарила в актерском отделе. Еле пересилила себя. Не могу заискивать, воротит от этого современного прикладного искусства!

– Так это сейчас везде, никуда не денешься. Или взятку дай, или режиссеру отдайся. Мне несколько раз предлагали.

– Отдаться?

– Ну, не взятку же дать. Такое не предлагают – своим умом надо доходить. Один старый козел звал в любовницы и обещал регулярно пристраивать на роли.

– Мне тоже, представляешь? Только не старый и не козел, а известный режиссер. Я пробы у него на главную роль проходила.

– Да все они – козлы!

– Нет, он не совсем мерзкий. Он кучу стихов знает, читал мне Блока.

– А мне «мой» козел Пушкина читал – и что? Эрудированные уроды.

– Какая аллитерация, Надь! «Эрудированные уроды»! Просто песня.

– Дарю. Сочини стихотворение.

– А что, можно попробовать. Ода уродам – название. Годится? По следам Пабло Неруды. Помнишь его «Оды изначальным вещам»?