Люттоли - Нравственность и разврат

– Измучилась бедняжка…

Бабушка Анаит поймала Лауру, посадила рядом с собой и начала задавать вопросы. Леван отслеживал поведение тёщи с недовольным видом.

– Давай здесь без твоих гвоздик обойдёмся! – раздался рядом с ним голос Альберта. – Всё-таки ради радости собрались.

– Забери от неё свою дочку, пока эта Анаит всё не испортила! – шёпотом попросил Леван. Но тёща обладала очень острым слухом.

– Эта Анаит?! – гневно переспросила она. – Теперь я такой для тебя стала? А раньше, почему мамой называл?

– Один раз ошибся, а ты мне всю жизнь напоминаешь! – Леван отмахнулся от неё рукой.

Бабушка Анаит изобразила расстройство на лице. Такого неуважения к пожилой женщине Альберт стерпеть не смог.

– Ты почему так некрасиво разговариваешь с ней? – спросил он у Левана.

– Что? Нравится? – спросил в ответ Леван.

– Нравится!

– Тогда забирай себе. Ещё денег дам за ней как приданное.

Теперь уже Рипсиме не смогла молчать.

– Леван! – гневно одёрнула она супруга. Тот указал на тёщу.

– Не успела приехать, уже главной себя назначила. Лауру…обрабатывает. Я тебя предупреждал? Предупреждал. Тут серьёзное дело. Пусть не лезет. Не то ни на кого не посмотрю.

Леван взял за руку растерянную Лауру и отвёл подальше от тёщи.

– Не слушай её, Лаура! Знаешь, сколько она жизней разрушила своими разговорами?! Не знаешь. А я знаю. Будь рядом со мной. Всё будет хорошо.

– Девочку отпусти, изверг! – высокомерно бросила бабушка Анаит. – Мужчинам вашей породы вообще нельзя приближаться к порядочным людям.

Леван собирался достойно ответить, но в спор с решительным видом вмешалась Рипсиме.

– Замолчите оба! – приказала оно тоном, не допускающим возражений. – Мы здесь для счастья нашей девочки. А вы как себя ведёте?

Рипсиме взяла Лауру и посадила за стол рядом с собой. Лаура устремила беспомощный взгляд на мать. Та ободряюще ей улыбнулась.

Леван некоторое время раздражённо смотрел, как жена беседует с Лаурой, а потом бросил уничтожающий взгляд на тёщу и размашистым шагом вышел во двор. Там он достал телефон и позвонил старшему сыну.

В это самое время позади «шестёрки» Альберта вдоль забора остановился красивый внедорожник. Из машины вышла Алина в лёгком макияже и красивом белом платье. Она держала в руках цветы, а точнее два букета. Следом вышла мать и, тяжело дыша, вылез отец. Мать держала в правой руке коробку, накрест перевязанную красной ленточкой – подарок для Лауры.

Все трое вошли во двор, и увидели грузного мужчину в костюме. Он стоял к ним спиной, и поэтому не замечал. Судя по всему, он был очень зол, поскольку гневно кого-то отчитывал по телефону:

– Амо, ты понимаешь, о чём говоришь? Я тебе спрашиваю, где моя машина, а ты отвечаешь дома. Хочешь меня разозлить? Где моя машина в Ереване? А кто должен знать? Замолчи. Закрой рот. Что? Причём здесь бабушка? Ты такой же как она…всё время глупости говоришь…хорошо. Хорошо! – закричал он. – Давай звони в автоцентр. Пусть прямо сюда новую машину привезут. И чтоб нормальная была. Не эти дешёвые за двадцать тысяч долларов. Понял?

Тут отец Алины напрягся. Его машина стоила семнадцать тысяч долларов. До сегодняшнего дня он гордился ею.

– Давай! Жду! «Мерседес»! Что ещё?! Я на других не езжу.

Леван спрятал телефон и только тут заметил гостей.

– Сергей Багдасарян! – представил мужчина. – А это моя жена Аллочка и дочь Алина, – он по очереди представил их человеку, в котором безошибочно определил отца Айко. Вскоре тот и сам подтвердил догадку.

– Леван Саркисян! Я здесь в гостях! – он кивнул в сторону дома. – По важному вопросу.

Заметив взгляд матери, Алина подошла и протянула ему букет цветов со словами: «Это вам!»

– Мне?! – растерялся Леван. – Наверное, это для…Альберта?

– Нет! Для вас! – заверил его глава семейства Багдасарян. – Алина много слышала о вас, и всегда хотела выразить своё восхищение великому человеку. Алина учится вместе с Лаурой. Мы к ней приехали.

Красивые слова, красивые цветы и красивый подарок в руках этой самой Аллочки сразу всё объяснили Левану. Он решил, что они приехали поздравить Лауру с предстоящей свадьбой. Ну и реакция была соответственной. Он принял цветы, поцеловал Алину в лоб, потом пригласил гостей в дом. Семья Багдасарян сочла такое начало весьма многообещающим.

– Дорогая моя! – говорила в это время Рипсиме, обращаясь к Лауре. – Мы с тобой вечером ещё поговорим. Сейчас с дороги придём в себя. Потом все вместе сядем за столом. Хорошо?