Степанида Воск - Отпуск с осложнениями

Правда, к моему удивлению, грохота не было. Ангел спланировал тихо, как и положено белокрылым созданиям.

В итоге, мужчина на спине, я вцепившаяся в его ноги, и мы оба лежим в дверях в прихожую босса.

Мой крик: – Отползай в сторону, – поверг гостя еще в больший ступор.

Его законное «зачем?», вывело меня из себя больше, чем предполагала.

Саданула его локтем по ноге, метя в мягкую мышечную ткань, а получилось как всегда… удар пришелся на кость.

Взвыли оба.

Я потому что мне прострелило локоть нечеловеческой болью. Мужчина потому как не ожидал подлого удара.

В следующий миг обнаружила, что незнакомец прекрасно ругается трехэтажным матом, да еще с такими переливами и руладами, что я даже немного заслушалась. Но от своего плана не отступила.

– Ползи!

Ожидание следующей подлянки с моей стороны, боль от предыдущей, предположение, что я сумасшедшая, с которой лучше согласиться, чем объяснить почему не хочет выполнять приказания, все смешалось во взгляде мужчины. Он перевернулся на живот и … пополз. По-пластунски.

Я следом за ним.

Когда поднимала голову и смотрела вдаль, то моему взору представали плотно обтянутые костюмной тканью ягодицы мужчины. Они были настолько идеальны, что хотелось вонзить в них ногти, а лучше располосовать от умиления, радуясь, что моему взору предстала столь совершенная красота.

Так мы и ползли. Ангел впереди, а я сзади, любуясь перекатывающимися из стороны в сторону ягодицами гостя.

Вдруг он остановился.

Я тоже.

Он повернулся и посмотрел через плечо.

– Дальше ползти не могу, – сообщил.

– Почему? – а в голове уже зрел план, как спровоцировать его ползти дальше. Статически замершие ягодицы не так радовали взор, нежели двигающиеся в определенном ритме.

Именно они занимали все мое внимание, не позволяя думать ни о чем другом.

– Там стена.

Я подняла голову.

– Упс. Точно стена, – мы доползли до противоположной стены коридора.

– Куда дальше … ползем? – голубые глаза смеялись.

Посмотрела из стороны в сторону и поняла, что все двери закрыты. Мы лежим в коридоре на полу. И над нами сияют лампы дневного света, что есть во всех казенных учреждениях.

– Можно вставать, – и первая подала пример.

Я не успела оказаться на ногах, а мужчина уже отряхивал свой костюм. Только сейчас заметила, что он приобретен в дорогом бутике, так же как и лакированные туфли.

– Этель Долорес, – первой протянула руку, дабы замять неловкость, грозившую появиться с секунды на секунду.

– Доминик Моне, – представился мужчина, который и в вертикальном положении смотрелся ничуть не хуже, нежели в горизонтальном.

– Очень приятно. Как вам сегодняшняя погода? – чувство неловкости все же заявило о себе во всей красе, пристукнув пыльным мешком.

От смущения за собственное поведение не знала куда прятать глаза.

– Чудесная. Просто чудесная, – ответил в тон мужчина.

– А вы собственно по какому поводу в наши края? – вспомнила об этикете офисного планктона.

– Заказ сделать.

– А сегодня никак не получится. Если только завтра, – голова отчаянно перекраивала график работы. Попа же не желала отпускать столь заманчивого клиента.– Но детали заказа мы можем обсудить уже сегодня за чашечкой кофе в соседнем кафе,– тут же предложила, боясь, что ангел исчезнет из моей жизни.

– Почему не здесь? – логично спросил мужчина.

– Здесь шефа убили, – произнесла трагическим тоном. Дальше мне объяснить не дали, потому как полицейские выбрали именно это время, чтобы заявиться по вызову.

***

Четыре часа допроса выдержит не каждый. Я держалась на последнем издыхании. Голова вопила от нехватки углеводов. Мне, чтобы думать, нужно было съесть что-нибудь сладенькое. А в полицейском участке сладенького не давали. Вот совсем нисколечко. Эти ироды даже воды не предложили, говоря, мол, не положено. А сдохнуть в рассвете сил, значит, можно? Под конец допроса я вызверилась на молоденького лейтенанта, судя по всему только-только закончившего обучение премудростям следственного дела. Меня к нему перепоручили от толстого опера, а к тому я перешла от высокого мутного брюнета, который даже не представился.

– Вы смерти моей хотите? Дайте хоть конфетку, – рявкнула в сердцах, ибо пятая точка от сидения на жестких стульях полицейского участка выла раненным волком. Ей было неудобно, твердо и она тоже хотела чего-нибудь сладенького. В кои-то веки две крайние части моего тела были солидарны в своих желаниях.