Дарья Кузнецова: Модус вивенди

Эти мысли медленно вращались по кругу, сползаясь в кучу, меняя формулировки и поворачиваясь разными боками. Я лежала, удобно устроив голову на плече мужчины, лениво поглаживала его грудь, накручивая на кончики пальцев короткие спиральки жестких черных волос, и после недавней вспышки страсти была только и способна, что думать, и то кое-как. Спать не хотелось, шевелиться тоже не хотелось; хотелось о чем-нибудь поговорить, но, если честно, было лень даже открывать рот.

Но вскоре молчание наскучило, и я сделала над собой усилие, задав один из возникших за сегодняшний очень долгий день вопросов.

– Игорь, а как сложилась такая странная дружеская компания?

– Что ты имеешь в виду? – нехотя откликнулся мужчина, точно так же лениво перебиравший мои волосы и массировавший кончиками пальцев макушку.

– Ну, те, кто был вокруг наследника. Почему именно эти люди? Канцлер, Измайлов, твой друг Марков, еще тот генерал, который твой командир; кстати, как его фамилия?

– Щукин. Да, темная история… Когда цесаревичу было около пяти, он очень сильно заболел. Мы не могли его вылечить, но по крайней мере поддерживали его жизнь – таким же образом, каким я вылечил тебя, – пока не нашлось лекарство. А потом выяснилось, что болезнь эта не случайна, и заразили его намеренно. Наше присутствие стало тем более необходимо, что нужно было его защищать до вычисления всех виновных. Так и получилось, что несколько лет вместо нянек и гувернеров у него были Одержимые и офицеры охраны. А граф Ивлев – вообще его крестный и друг Императора; но это общеизвестный факт, так что я удивлен твоим неведением.

– Я забыла, что он крестный, – поморщилась я. – Странно представить тебя в роли няньки. Ты любишь детей?

– Не знаю, – хмыкнул он.

– Как это?

– Честно. Наследник был единственным ребенком, с которым мне доводилось общаться в сознательном возрасте. Лично его – любил, и сейчас тоже. А ты?

– А я их боюсь. Ну, как боюсь… Опасаюсь, – со смешком призналась я. – Всегда чувствую себя ужасно неуверенно и глупо, когда возникает необходимость разговаривать с детьми.

– Я надеюсь, у нас будет возможность разобраться в этом вопросе, – мягко, вкрадчиво отозвался он.

– В каком смысле? – осторожно уточнила я, хотя и догадывалась, на что именно мужчина намекает.

– В самом прямом, – ответил Одержимый. Слитное неторопливое движение, и я оказалась лежащей на спине, Игорь же частично придавил меня к кровати, а частично навис сверху, опираясь на локоть. – Ты ведь родишь мне сына? Или дочку, не принципиально, – уточнил он, разглядывая меня с непонятным выражением лица.

– Прямо сейчас? – вместо ожидаемого смущения тихо хихикнула я и сама удивилась, с какой легкостью отреагировала на этот провокационный вопрос.

– Прямо сейчас, увы, не получится, и вообще не раньше, чем через полтора года, – ухмыльнулся он. – Действие блокатора будет длиться еще несколько месяцев. Но я задал тебе предельно конкретный вопрос и очень хочу услышать короткий и однозначный ответ.

– А что, у меня есть варианты? – продолжила веселиться я.

– Нет, – не стал увиливать мужчина. – Как ни эгоистично это звучит, но я слишком хочу как можно крепче привязать тебя к себе, а это еще один очень хороший способ, – со своей убийственной честностью признался он. – Не сердись за такую прямоту, просто пока думать об этом с другой позиции сложно, – он легонько коснулся губами моих губ, не давая высказаться, и продолжил с тем же феноменальным спокойствием и откровенностью: – Я никогда не предполагал, что мне светит такая роскошь, как собственная семья, и вообще только что это понял. Что не просто заполучил в свое личное безраздельное владение удивительную женщину, а получил шанс на нечто большее, чего никогда не имел и о чем никогда не смел мечтать. И упускать его я не намерен. Но ты опять виртуозно ушла от ответа.

– А ты в нем сомневаешься?

– Нет, но хочу услышать, – усмехнулся он.

– Будет тебе ребенок. Хотя я не представляю, как управлюсь с вами двумя, – вздохнула я, задумчиво погладив его ладонью по щеке.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Одержимый.

– Ну неужели ты думаешь, что у тебя получится менее упрямый, решительный и самоуверенный сын, чем ты сам? – рассмеялась я, разглядывая озадаченное выражение его лица.

– Значит, придется заводить еще и дочку, – улыбнулся он. Легко и проказливо, совсем по-мальчишески, и от этой улыбки мне стало невероятно светло и радостно, а в груди растеклось тепло. Захотелось засмеяться без всякого повода или сделать какую-нибудь несусветную глупость.