Вероника Квин - Западное побережье - ЕГО ИГРА

Я недовольно закатываю глаза.

– Что? Пользуйся, пока я жива!

– Обязательно, Джесси. – пытаюсь подавить злость.

– У меня приваты заказывают чуть ли не каждый день.

– Но ты ведь давно работаешь.

– И что? Их начали заказывать с самого начала!

Гляжу на себя в зеркало. Нарисовать стрелки? Я в этом не сильна.

Я встаю, чтобы взять наряд. Затем приступаю к макияжу. Джесси кидает на стол черную подводку для глаз и подмигивает.

Может она права?

Я хватаю лайнер в руки. Подношу к правому глазу.

Эта идея заставляет меня смущаться, но одновременно и заводит. Внутри бушует интерес, как же я буду выглядеть с большими стрелками. Аккуратно натягиваю глаз, и решительно провожу линию по закрытому веку.

Мне повезло, что глаза у меня большие, раскрытые и я легко могу нарисовать точную линию. Навыки черчения из университета, явно не прошли мимо.

Долго моргаю присматриваясь к себе в отражении. Решаю дорисовать вторую, она выходит хуже, чем первая, но это едва заметно. Так необычно видеть в зеркале свое лицо, с таким ярким акцентом на глазах. Стрелки придают новой для меня уверенности. Хотя это только сейчас, когда я стою в гримерке и не танцуют перед табором мужчин.

Джесси сказала, что сегодня богатые гости. Но я и так предполагала, что все, кто знает о существовании закрытого клуба, сами по себе состоятельны. Джесси явно не спроста подметила этот факт.

Доделываю макияж. Немного туши и консилера с пудрой, неяркий блеск для губ под цвет алой розы. Блеск придает естественности губам и не перегружает лицо.

Надеваю черные стрепы на ноги и на шею, поверх нижнего черного кружевного белья. Трусики сделаны с небольшими волнами в виде короткой нашивки, похожей на мини-мини юбку. Сажусь на стул и надеваю высокие стрипы. Туфли, в которых очень тяжело ходить, а про танцы я вообще молчу.

Быстро разминаюсь, и разогреваю свое тело.

Мне везет, что я не танцую на пилоне, а стою позади сцены. Часто я извиваюсь на полу, потому что так ноги меньше отекают. А еще там меня менее видно.

– Девочки, собрание прямо сейчас! Все здесь? – администратор входит без стука в гримерку, но все уже оделись и готовы к выходу.

– Да, да, да. Мы здесь.

– Вы сегодня в полном составе. Вас сегодня десять человек. Мужчин в зале восемь. Они отгрохали кучу бабла за ваши танцы, так что сегодня пляшем как последний раз! Если кто-то из них закажет приват, что вероятней всего случится. Я подойду и скажу вам об этом. Сами, без моего согласия, никуда не ходить! Глупости не болтать, за языком следить! Эти люди должны остаться довольными! – громкий голос женщины разлетается по комнате вибрациями, – Готовность – пять минут. Олененок, ты, держись подальше! – она тыкает в меня пальцем, – Все! Жгите!

Я прячу глаза от стыда, который накатил холодным потом. Все девочки смеются надо мной, а я хочу провалиться сквозь землю или умереть. В своем разуме, я уже давно сделало одно из двух.

Не знаю зачем, но каждый раз после собрания девочки хлопают. Я принципиально этого не делаю. Молча игнорируя сказанное, впитывая лишь только нужную информацию. По-видимому, сегодня и вправду какие-то серьезные люди.

Интересно, они бизнесмены? Или преступники? Явно одно из двух.

***

Вот они алые вельветовые шторы, раздвигаются в стороны, уже играет сексуальная завораживающая музыка. Девочки выходят на сцену, они улыбаются во все уши, сексуальными выходками расходятся по залу. Четверо остаются на главной сцене, двое у пилонов, и двое позади. Одна из них – я.

Пока мои руки взлетают вверх, а талия вырисовывает сексуальную змейку, я рассматриваю гостей. Мужчины сидят на диванах прямо перед сценой, их глаза разбегаются по телам, они скалят зубы, как вампиры готовые вцепиться в ближайшую жертву.

Те, кто танцуют рядом с ними, извивающиеся тонкие фигурки, частенько получают увесистые шлепки по задницам и остатки следов на теле от огромных мужских ладоней. Девушки, выходящие туда танцуют приваты и спят с клиентами за деньги.

Я двигаюсь в такт музыке. У меня есть отработанные танцы, но сегодня я предпочитаю импровизировать.

Насчитываю только семь человек мужского пола, но нам говорили о восьмерых. Один не пришел?

Оглядываюсь по сторонам, и замечаю на отдельном кресле, стоящем в самом дальнем углу зала, сидит мужчина. Он держит в руках бокал, и со скучным интересом поглядывает сюда.

Мужчина одет во все черное, брюки и рубашка. Волосы на голове лежат растрепано. Он закинул ногу на ногу, но это только придает ему большей вальяжности и ощутимой даже в воздухе, власти.