Мария Воронова - Пропущенный вызов

Надежда насторожилась.

– Откуда вы знаете?

– Работа у нас такая, все знать, – неуклюже вывернулся он, – врачебная ошибка имела место один раз, вы не опасались, что она может повториться?

Надя сказала, что сначала ходила к тете Жене, которая была ей как вторая мать, и потихоньку привыкла к Васе, убедилась, какой он безобидный, вот и согласилась стать опекуном, когда тетя Женя перед смертью ее об этом попросила. А бояться ей нечего, Вася наблюдается у психиатра и регулярно принимает лекарства.

Он спросил про Веру Савельеву, убитую Васину сестру, но ничего интересного Надя ему сказать не могла. Да, она была знакома с Верой, но из-за разницы в возрасте настоящей дружбы не получилось, Вера не вводила ее в свой круг и вообще была очень скрытная девушка, себе на уме.

– Это у них, наверное, семейное, – усмехнулась Надя, – у папы в гениальность ушло, а детки с психическими отклонениями получились.

Когда он стал расспрашивать про обстоятельства смерти Веры, Надя сказала, что была тогда еще школьницей, с тетей Женей сблизилась только после смерти своей мамы, когда Вася уже лежал в психиатрической больнице, и одним из условий этой близости было не вспоминать прошлое. Поэтому она не может потешить праздного любопытства собеседника никакими пикантными подробностями.

Зиганшин сделал вид, что смутился, и попросил, чтобы она познакомила его со своим подопечным, вдруг он видел что-то необычное в последнее время, Надя долго отнекивалась, но в конце концов согласилась.

Они пересекли двор и вошли в подъезд напротив. Открыв дверь, Надя закричала пронзительным голосом: «Вася, выходи, к тебе человек из милиции», – и Зиганшин понял, что тут его тоже не пустят дальше прихожей.

Шикарная сталинская квартира, состоящая из минимум пяти комнат, как он прикинул по дверям, выходящим в коридор, была убрана по крайней мере не хуже, чем у самой Надежды, и не пахло ничем таким, что заставляло бы предположить, что здесь живет человек, неспособный ухаживать за собой. Вообще в этом доме было что-то неправильное, как не должно быть, и Зиганшин злился, что никак не может ухватить эту несообразность.

– Вася, давай, или мне насильно тебя вытаскивать?

Наконец одна из дверей открылась, и появился Вася, правильного сложения мужчина средних лет. Мстислав Юрьевич не считал себя экспертом в области психиатрии, но имел устойчивое представление, что душевная болезнь так или иначе отражается на внешнем облике человека.

Глядя на Васю, он понял, что представление это ошибочно. Встреть он Савельева где-то на улице, «симпатичный мужик» – максимум, что пришло бы в голову.

Ну, скудная мимика и вялый взгляд, и то их замечаешь, потому что выискиваешь какие-то признаки сумасшествия. Одет Василий был прилично, в джинсы и футболку с готическим рисунком, модным лет десять назад, не причесан, но аккуратно подстрижен и, к удивлению Зиганшина, с ухоженной бородкой а-ля «трехневная щетина».

Здороваясь, Мстислав Юрьевич хотел пожать руку собеседнику, но Вася проигнорировал этот порыв. Говорил он монотонно, невыразительно и тихо, но достаточно связно.

Рассказал, что Надя разрешает ему гулять в парке, он знает дорогу и не боится заблудиться. Никто к нему не приставал и вообще ничего необычного с ним не происходит.

Постояв минут шесть, он сказал: «Я устал», – развернулся и ушел.

Зиганшин дернулся было, но Надя посмотрела на него, как еретик на Торквемаду, и сказала, что для бедняги и этот короткий разговор уже сильный стресс. «Что вы хотите, вы тут первый гость за двадцать лет», – раздраженно бросила она, и Мстислав Юрьевич ушел, досадуя на зря потраченное время.

На всякий случай он предупредил, что, возможно, в городе действует маньяк, нацеленный на психически больных, и попросил Надю быть крайне осторожной, самой ходить осматриваясь и Васю не выпускать из поля зрения. Прощаясь, оставил ей свою визитку (мало ли что-то вам понадобится или вспомните, пусть будет), хотя не верил, что этим людям угрожает реальная опасность. Если мстит кто-то из друзей Шелеста или Веры, то Надя вообще ни при чем, а выбор жертв показал, что мститель понимает смысл невменяемости и не держит на Васю зла.

Ну а если просто человек развлекается, желая показать, как плохо у нас обстоит дело с психиатрической помощью, то смерть Васи с Надей никому ничего не докажет.

Выезжая на дорогу, Зиганшин подумал, как это грустно, что всегда должна пройти череда трагических смертей, чтобы что-то изменилось к лучшему.