Мария Воронова - Пропущенный вызов

– Обломалась Надечка с квартиркой, – сказала полная злорадно, – но за Васей хорошо ухаживает, тут ничего не могу сказать. Он в последние годы даже как-то лучше стал, сам гулять выходит.

– Прямо так вот бесконтрольно ходит? – Зиганшин, как мог, изобразил ужас.

– Да не говорите! Разгуливает как ни в чем не бывало, а он же псих, кто знает, что там ему в голову придет! Я к участковому ходила, а он разъяснил, будто Вася такой же человек, как мы, и имеет право делать что хочет. Ты что, бабка, умнее врачей? Раз они считают, что Вася может жить дома, не тебе с ними спорить! Я говорю, что, может, и не умнее, но в случае чего Вася убьет меня, а не врачей, а он мне – не бойся, не убьет. Вот и поговорили.

Старушки поведали еще, что беседовали с Надей, предлагая сплавить беднягу в какой-нибудь комфортабельный дурдом на постоянной основе, но та послала их подальше (ясное дело, тогда надо квартиру государству сдавать, а Надька все надеется ее прибрать к рукам), потом проинструктировали всех обитателей дома, включая грудных младенцев, чтобы при виде Васи сразу обращались в бегство и ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не входили с ним вместе в лифт.

– Надька все орет, что бояться нечего, – сказала полная, явно недолюбливавшая Васину опекуншу, – что он безопасный и на таблетках, однако ж к себе в дом его жить не забирает, к своим детям не подпускает даже близко.

– Это хорошо, мы знаем и настороже, а сколько таких психов разгуливает без контроля?

Зиганшин развел руками. Нельзя сказать, что претензии старух такие уж безосновательные. Взять хоть его самого: он обожает свою собаку Найду, полностью уверен в ней, но, скрепя сердце, берет на цепь, когда оставляет детей одних в доме.

На тысячу процентов уверен, что она не покусает племянников, и тем не менее, мало ли что. Люди не собаки, нужно жалеть психически больных, уважать их права и обеспечить им комфортную жизнь, но не за счет других граждан, например тех же детей, которые тоже не могут постоять за себя.

Он горячо поблагодарил женщин за информацию, мол, риелтор ни слова не сказал о том, что владелец квартиры – психически больной, впрочем, не исключено, что он сам что-то перепутал, был уже прецедент, когда дом находился на Кузнецовской улице, а он поехал смотреть на улицу Кузнецова.

Бабки страстно выразили надежду, что он ничего не перепутал и купит квартиру, а Вася куда-нибудь отправится жить в другое место и не будет тут ходить, пугая детей. Потому что он безобидный-то безобидный, а ходит вечно сгорбившись, морду прячет, будто замышляет очередное зло. Для ускорения процесса показали ему Надькину квартиру, чтобы он с ней все обсудил как следует.

Никого не оказалось дома, и Зиганшин решил немного подождать. Жаль было терять время, но лучше побеседовать с этой «Надькой» сразу, пока бабки не сообщили ей, что она, оказывается, продает квартиру своего подопечного.

Дети уже ушли с площадки, и Мстислав Юрьевич сел на качели, с которых был прекрасный обзор на оба подъезда. Вдруг повезет и удастся пообщаться с самим Васей?

Вспомнив о своей легенде, Зиганшин ухмыльнулся. Надо было жениться на Лизе, когда она только пришла в отдел, юная и робкая, тогда сейчас трое детей и беременная жена вполне могли бы оказаться правдой.

Увы, Мстислав Юрьевич питал слабость не к просто красивым, а к роскошным женщинам, любил холеных, уверенных в себе стерв, а скромные девушки оставляли его равнодушным.

«Вот и долюбился», – горько подумалось ему, но тут подкралась бывшая хиппи и заговорщицким тоном стрельнула сигаретку.

– В машине. – Они отошли к его «Лендроверу».

Зиганшин не курил и очень не хотел задымлять салон, но бабка уделила ему время, поэтому он галантно устроил ее на пассажирском сиденье, а сам встал рядом и поднес старушке огоньку.

Он всегда возил с собой пачку, ибо практика показала, что сигареты, алкоголь и шоколадки требуются людям чаще, чем содержимое аптечки.

Грациозно затянувшись, старушка многозначительно поджала губы и сделала движение бровями, чтобы он наклонился.

– Не хотела говорить при всех, – сказала она вкрадчиво, – но Надька спит с Васенькой.

– Да ну, не может быть, – Зиганшин изобразил простодушие, но внутренне напрягся.

– Точно вам говорю, молодой человек, поэтому держите с ней ухо востро!

– Думаете, она и меня соблазнит?

– Думаю, что не все так просто в этой семейке!

– Вы что-то видели? Что-то знаете?

– Я старая женщина и многое могу прочесть между строк, – она снова затянулась, медленно выпустив дым тонкой струйкой, – как-то я спускалась по лестнице и видела, как Надя от него выходит. Так он ее приобнял так. Совершенно на автомате, как муж жену.