Мария Воронова - Пропущенный вызов

Он приподнялся на локтях в постели, и Лиза наконец поставила свою сумку и автоматическим жестом взбила ему подушку.

– Хорошо, давай поговорим! Садись, – он похлопал по своей постели, и Лиза с опаской опустилась на самый краешек. Он, не вполне отдавая себе отчет, что делает, взял ее за руку, а потом отпускать было уже неудобно, да и не хотелось, – Лиза, ты мне очень нравишься, это честно. Я думал о нашем будущем и хотел на тебе жениться.

Она, сидевшая потупив глаза, вдруг посмотрела ему прямо в лицо.

– Говорю как есть. Еще несколько дней назад я был здоровым мужиком и думал о том, как мы поженимся, заведем детей, и все такое прочее. Но с тех пор все изменилось.

– Не так уж много, как тебе кажется.

– Кому как. Я превратился в инвалида, и теперь у меня начинается совсем другая жизнь, в которой я должен быть один.

Она покачала головой и отвернулась, будто сейчас небо за окном интересовало ее больше всего.

– Лиза, если бы я умер, мы же не могли бы пожениться, верно? А я стал одной ногой в могиле в буквальном смысле этого слова. Так вышло, что теперь поделаешь?

– Мы справимся, – сказала Лиза твердо, – будем держаться вместе, вот и все.

Он покачал головой и осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке, смахивая слезу.

– Не плачь, пожалуйста! Ох, Лиза, я же помню, что тебе пришлось пережить в юности, и очень не хотел, чтобы ты проходила через это снова, поэтому ничего не говорил и особенно просил молчать своего придурка-брата. Я люблю тебя…

– Да засунь свою любовь! Не в этом суть сейчас!

Руслан сжал ее руку, такую маленькую в его ладони. Вспомнил, как любил, чтобы она положила ему руку на живот, и представлял, что это портал, по которому они обмениваются мыслями. Смешно, но иногда ему действительно удавалось угадать, о чем она думает, или просто сказать что-нибудь впопад.

– Я люблю тебя, – повторил он, – но я и хирургию люблю, а работать больше не смогу все равно. Так и мы. Понимаешь, когда я представлял, как мы поженимся, я видел себя отцом семейства…

– А вдруг у нас не получились бы дети?

– Ну все равно. Я хотел, чтобы ты была за мной как за каменной стеной и гордилась бы своим мужем. А роль обузы для меня неприемлема, уж извини. Я верю, что сейчас тебе все это неважно, наверное, ты даже не понимаешь, что вместо преуспевающего хирурга имеешь дело с одноногим инвалидом без специальности. Ты готова на все, лишь бы быть со мной, и ты справишься, я не сомневаюсь в этом ни секунды. Но пройдет время, ты начнешь тяготиться мною, и оттого, что ты не дашь мне этого понять, мне будет нисколько не легче. А если у нас появятся дети? Как мы будем их поднимать на мою пенсию по инвалидности? Да не в деньгах даже дело, – сам себя перебил Руслан, – просто если появится малыш, он займет главное место в твоем сердце, потому что материнский инстинкт самый сильный. Ты будешь поглощена ребенком и совсем не обрадуешься тому обстоятельству, что на горизонте маячит какой-то одноногий, а возможно, даже спившийся мужик, от которого пользы ноль, а хлопот – целая куча!

– Ну что ж, – улыбнулась Лиза сквозь слезы, – как-нибудь прорвемся.

– Я не хочу прорываться. Болезнь не оставила мне выбора, так позволь мне самому выбирать хотя бы из того немногого, что осталось. Жизнь в одиночестве не будет, наверное, очень счастливой, но все равно это не так мучительно, как сесть тебе на шею под предлогом, что любовь побеждает все.

Лиза заплакала, и Руслан подал ей свое полотенце. Не зная, как еще утешить любимую, он легонько сжал ее коленку и подумал, какое счастье было бы сейчас повалить Лизу рядом с собой, обнять изо всех сил и жадно целовать ее соленое от слез лицо. Как-нибудь замкнуть дверь, и чтобы она раздетая забралась к нему под одеяло, и он всем телом чувствовал ее… Руслан скрипнул зубами от желания, а потом сообразил, что должен быть так же отвратителен ей, как он отвратителен сам себе.

– Есть ли способ тебя переубедить? – глухо спросила Лиза из-за полотенца. – Я не знаю, ты так хорошо анализируешь ситуацию, а я не могу ничего тебе возразить, кроме того, что люблю тебя и хочу быть с тобой. Но это, как я понимаю, для тебя не аргумент.

Руслан покачал головой и убрал руку с Лизиного колена:

– Нет, не аргумент.

– Тогда, наверное, не нужно больше тебя мучить, – всхлипнула она.

Лиза поднялась. Уходя, она хотела оставить ему продукты, целый пакет, но Руслан сказал, что ничего от нее не примет. Пусть Лиза отдаст все постовой сестре, а та распределит еду между бомжами, которых у них всегда человечек-другой ошивается в отделении.