Александра Турлякова - На свои круги

При взгляде на лицо барона Ания почувствовала, как обречённо опустились плечи. Он не будет её слушать, такой не пойдёт навстречу, и если он решил, то решил.

– Как вы доехали? – спросил негромко и властно.

– Нормально… – шепнула Ания, сморгнув устало.

– Мой сын сумел обеспечить вам хорошие условия в дороге?

Ания коротко глянула в лицо молодого барона Орвила, кивнула, отвечая:

– Да, спасибо.

– Как вас разместили сейчас?

– Хорошо.

– Отдыхайте, завтра я хочу поговорить с вами о предстоящей свадьбе. Всё уже готовится, скоро начнут прибывать гости. Я хочу, чтобы вы хорошо отдохнули и выглядели подобающе. Я понимаю, что вас привезли из монастыря, и воспитывались вы там же, но мне нужна жена, а не монашка. Понятно вам? – Он окинул медленным взглядом простое платье Ании и недовольно нахмурился. Снова глянул в лицо. – Спокойной ночи, миледи. – Глянул на сына. – Орвил, проводи госпожу баронессу до её комнаты, завтрак будет рано, долго ждать я не люблю.

Развернулся и ушёл, хромая. Молодые люди проводили его взглядами в спину, потом переглянулись.

– Это – ваш отец? – шепнула Ания.

– Да, барон Элвуд Дарнтский, ваш жених.

– О, Боже… – вырвалось невольно. Ания тяжело прикрыла глаза, отрешённо качая головой в бессилии. – Я не понимаю, кто это решил? Чья это была идея? Кто это придумал? Я не хочу замуж за вашего отца! Извините меня, конечно, но… – Она опять покачала головой в растерянности. Что за тон? Как он с ней разговаривает? Она ему ещё никто, а он уже командует и предъявляет претензии. Не нравится, что так одета, что воспитана в монастыре, ну так и не берите тогда в жёны, найдите другую!

– Вам не понравился мой отец? – Молодой барон взял подсвечник с горящей свечой, глянул в лицо невесты отца.

– Конечно же, нет! Вообще, я… – Но он перебил её, не дав договорить:

– Я – его сын. – Он словно напомнил ей, что он на его стороне, и не собирается слушать её. – После свадьбы мне что, называть вас «мамой»? – Усмехнулся.

И после этих слов Ания поняла, что в этом месте нет ни одного человека, кто бы постарался её понять, помочь ей. А ведь этот молодой барон понравился ей, она даже подумала, что влюбилась в него. И, осознав это всё, Ания почувствовала, как в горле опять запершило от подступающих слёз. Она еле-еле сдержалась, чтобы не расплакаться по дороге до своей комнаты, чтобы не показать свою слабость при нём, при сыне этого человека.

Да что же это такое? Почему она должна переживать это всё? Проплакала полночи и проснулась уставшей и разбитой вконец. Ну и что, ей всё равно, какой она предстанет перед ним, перед своим будущим мужем. Ей всё равно!

Глава 4

С каждым днём ему становилось лучше, он даже начал потихоньку подниматься, а ещё через несколько дней и ходить. Ллоис не отходила от него, как и обещала, выводила его на улицу и усаживала на осеннем солнце. Молодой человек набирался сил, но так и не мог вспомнить, кто он и как его зовут. Все попытки сестёр-бегинок разыскать хоть что-нибудь о пропавших в округе ни к чему не привели. Имя молодого человека было неизвестно, а искать хоть кого-то без имени – пустое дело.

С каждым днём, чем больше больной общался с молодой бегинкой Ллоис, тем больше замечал, какими долгими становятся его взгляды на лице девушки, как он любуется ею, как ждёт встреч с ней по утрам, с какой тоской ожидает расставаний, неизбежных в их случае.

Нет, бегинки, конечно же, не были монахинями, они не давали обетов и всегда могли вернуться к мирской жизни из своей обители. Но вряд ли Ллоис покинула бы своё братство, чтобы остаться с незнакомым молодым человеком, у которого даже нет имени. Кто он? Ремесленник или торговец? Из каких он земель? Что у него за семья? Чем он может зарабатывать себе на жизнь?

И молодой человек понимал, что он в обители лишь временно, как только ему станет лучше, он должен будет уйти. Ему спасли жизнь, дали приют и заботу, но нельзя постоянно пользоваться чужой добротой.

Он вздохнул, поправляя на себе тёплый плащ. Глаза следили за ребятнёй, играющей на лугу в мяч. Сюда, в обитель, привозили брошенных детей, или иногда матери оставляли своих детей на время, когда начиналась осенняя страда или надо было отлучиться на несколько дней в город или в далёкую деревню. Мальчишки пинали мяч, сшитый из кожи и набитый шерстью и опилками, кричали и смеялись. Осеннее солнце днями пригревало, а с деревьев сада летели жёлтые листья.

– Эрвин! Эрвин! Давай сюда!

– Лови! Лови! – кричали мальчишки друг другу.