Евдокия Гуляева - Зверь

Так и предполагал, что с этим недоноском возникнет куча проблем! Всегда, где замешано оружие или наркота – возникают проблемы. Ну не занимаюсь я ни железом их, ни распространением наркотиков в своих клубах! Не занимался и не буду заниматься. А они этого понимать по-человечески не хотят, вот и пытаются прогнуть, каждый раз мои слабые места проверяя и выискивая. Их у меня нет, да и не было никогда. Я же не против, хотят заниматься – пусть занимаются, но только сами, меня не вмешивая. А им, видите ли, в нашем городе «окно» подавай! Каждый зарабатывает как может, я их не виню, но сам продажей и перепродажей оружия никогда не занимался, и никто меня ни силой, ни уговорами, ни деньгами не заставит поступиться своими принципами.

«Угрожать, значит решили… ну-ну»

Набрал телефон Олега.

– Просыпайся. Через двадцать минут выезжаем. И Алексея захвати, – отдал указания и направился в ванную.

Через пятнадцать минут я уже был готов и, спускаясь вниз, услышал такой не привычный в моем доме звонкий смех… Ее смех! Захаровна суетилась тут же, на кухне, готовя для меня завтрак. Олег что-то смешное рассказывал, стоя рядом, сильно жестикулируя, а она улыбалась. Улыбалась, бл.дь, ему!

А лишь увидев меня, закусила губу и уставилась на свои руки, держащие чашку с кофе.

– Олег, – рявкнул я, – что за цирк?!

– Все в порядке, шеф. Готовы ехать, – отрапортовал он, улыбаясь ей уголком рта.

– Сашенька, даже кофе не выпьешь? – вклинилась в наше общение баба Маша.

Подошел, поцеловал ее в морщинистую щеку.

– Дела… Я смотрю, ты прислугу не очень-то нагружаешь работой, раз столько веселья с утра, – обратился к бабе Маше, – пусть в комнате у меня приберет сегодня.

Говорю, а сам на Нее смотрю, а она глаза со столешницы все не отводит.

Волосы эти кудрявые, рыжие, по плечам рассыпались, веснушки на носу, которые не замечал раньше… да и когда мне было ее разглядывать!

«Кроме волос, так ничего особенного… боится…»

Как будто мысли мои услышала! Тут же глаза свои большущие на меня подняла и подбородок опять выставила вперед упрямо. Глядит на меня с гневом, яростью! В серых глазах вновь вызов…

«Не сломал пока» выдохнул я, как будто боялся этого.

– Поехали, – дал указания охране и отвернулся от нее.

Зашли в лифт, и я развернулся к ребятам.

– Олег, я один раз сейчас повторю, а вы, оба, запомните. Больше повторять не буду. Никаких романов на работе.

– Понял, шеф. Не претендую, – заторопился Олег.

Алексей лишь ухмыльнулся…

– Стволы взяли? – нахмурился я. – Может, поразвлечься придется.

– А что случилось? – встрепенулись они.

– Гази озорничает. Давно нужно было его на место поставить. А тут, ночью, решил мне покушением на Серого свою точку зрения донести. Животное… – сказал, а у самого ярость начинает подниматься медленно, прямо к горлу, затягивая мой разум в свой черный, липкий омут.

Чувствую, что разговора с его пойманным человеком у нас сегодня не получится. Не убить бы его сразу!

Домчали до клуба быстро. Серега встретил нас у входа.

– Не признается кто нанял. Но мы то знаем, откуда может ветер дуть!

– Сейчас разберемся, – бросил я на ходу, – вы двое, – кивнул Олегу с Алексеем, – у дверей.

Сам, сняв пиджак и отдав его Олегу, прошел внутрь, начав медленно закатывать рукава белой рубашки…

***

Я никогда не помню себя в моменты ярости, как провалы в памяти. Она владеет мной полностью, заполняя собой все. Даже мои глаза становятся другого цвета – темно-синие, почти черные провалы глаз. В этом состоянии меня боялись абсолютно все. Я сам выгрызал себе дорогу в этом городе, свое имя, рвал за него зубами…

Да, приходилось быть жестоким, по – другому здесь никак нельзя было выжить. Меня ничто не держало в этом мире, у меня никогда не было слабых мест, поэтому конкуренты старались со мной договориться полюбовно. Если этого не происходило, то я превращался в монстра. Я мог изощренно, часами выпытывать информацию, нужную мне, нанося допрашиваемому не смертельные, но ужасно болезненные раны по всему телу, резать, а потом рвать его на части.

Прозвище – Зверь, я, скорее, получил даже не из-за своей фамилии. Это моя сущность.

– Саш, – громко позвал меня Серый, встряхнув за плечо.

Его голос привел меня в чувство. Я осмотрелся. Улыбка растянулась на моем лице, превращаясь в оскал зверя. Камера в подвале превратилась в комнату из фильма ужасов. Монстр не хотел сдавать мне свои позиции, это его вотчина. Осмотрелся. Тело, сидевшего передо мной на стуле, превратилось в кусок мяса…