Рамина Латышева - I. Жемчужина Зорро

Церемония отправления корабля должна была начаться с минуты на минуту. Все ждали Георга III, который именно сейчас, вопреки болезненной пунктуальности, почему-то задерживался. Волновался ли он из-за того, что отпускал уже не одну, а сразу двух дочерей в такой далекий и опасный путь, сомневался ли в правильности своего решения или тот самый его экстатический порыв уже прошел, вернув ясность уму и сознательную оценку происходящему, было неизвестно; однако, когда он появился на парадной лестнице, атмосфера ожидания была накалена до такой степени, что, стоило ему поднять руку и указать на двери, как толпа придворных, даже не дождавшись его слов, с единым выдохом хлынула из праздничного зала в сторону бухты.

Изабелла подошла к отцу за благословением.

– До свидания, отец, – прошептала она.

– До свидания, моя маленькая королева, – произнес король. – И пусть мои любовь и благословение всегда будут с тобой…

Вскоре о борт корабля была разбита бутылка вина, и принцесса Изабелла первой взошла на судно. За ней проследовала Фиона, государственные советники и часть британского двора. Паруса фрегата были давно расправлены, подул попутный ветер. Оставалось лишь развязать шелковую ленту, которая будто бы удерживала корабль у родных берегов, но Изабелла медлила. Ее не покидало томящее ощущение, что она сюда не скоро вернется. А может, не вернется никогда…

Девушка посмотрела на небо и медленно подняла руку. Одно движение – и корабль был отделен от берега широкой полосой золотисто-красной от солнца воды.

Принцессу охватили странные мысли о доме, о семье, о стране, о последней неделе, столь сильно изменившей ее до этого размеренную жизнь, об ощущении нереальности, не покидавшем ее все это время, о непонятных снах и загадочном мужчине в маске. Однако вскоре все это сменилось чувством свободы и одновременно ответственности за представление своей великой отчизны на новой незнакомой земле.

Девушка не заметила, как ее судно в сопровождении еще трех до предела вооруженных кораблей покинуло родной залив, и очнулась уже поздно ночью от холода, когда все, кроме капитана и его помощников, давно разошлись по каютам.

Никто не трогал ее, не пытался заговорить и отвлечь ее от мыслей; и, несмотря на опустившуюся ночь, на полную серебристо-белую луну и на пронизывающий ледяной ветер, молодая королева все еще стояла на борту корабля, тихо и неосознанно шепча темноте:

– Наконец я свободна. Я иду…

***

Путешествие до американского континента заняло больше полумесяца. Два раза корабли попадали в шторм, однако благодаря слаженным действиям команды все обходилось благополучно.

Принцессе Изабелле казалось, что плаванье никогда не закончится. Несчетное количество раз она выходила на борт судна, но перед ней расстилалась все та же бесконечная сине-зеленая гладь. Сначала она почти все свободное время находилась рядом с капитаном, несколько раз под его руководством и при минимальном ветре даже сама держала штурвал, но потом это случалось все реже и реже. А в последние дни она уже едва держалась на ногах из-за выматывающей качки и бесконечно бьющихся о борт волн. Вдобавок у Керолайн не на шутку разыгралась морская болезнь, усугубившаяся тяжелой адаптацией к постоянным изменениям климата, поэтому Изабелла практически не отходила от подруги.

День проходил за днем, все одинаковые и бесконечно длинные, пока одним пасмурным и дождливым утром на корабле не раздался пронзительный крик:

– Земля! Я вижу землю!

Это были берега Америки.

И, несмотря на то, что впереди еще предстояла не одна неделя пути вокруг южноамериканского континента, ликованию путешественников не было предела: после восемнадцати дней созерцания однообразного морского пейзажа – хотя, надо признать, порой он был просто великолепен – увидеть наконец траву, деревья, птиц и животных и почувствовать хоть и ненадолго, но твердую, устойчивую землю под ногами, – это ощущение было не сравнимо ни с чем другим.

Потянулись долгие дни огибания огромного материка до тех пор, пока, по сообщению капитана, до прибытия не осталось меньше трех суток. Само собой, что ни Изабелла, ни Керолайн не могли спокойно спать все эти три дня, и, разумеется, именно они были первыми представителями британского двора, ступившими на неизвестную землю.

Счастье прибытия охватило все четыре корабля, и, едва дождавшись полной остановки судна, члены королевской свиты начали поспешно перебираться на пристань.