Любовь Рябикина - Плато Лаго-Наки

Селиверстов скупо улыбнулся и протянул Инге руку, заглянув в глаза:

– Алексей. Что же вы по телефону не сказали, что сценарист? Я бы приехал даже в Краснодар.

Она рассмеялась, ответно взглянув в серые глаза:

– Еще лучше плакат повесить на грудь! Я и так вас от дел оторвала, а беспокоиться не стоило. Я человек простой и не капризный. – Посмотрела на таксиста: – Вон, у вас люди, какие хорошие! Отзывчивые! Столько интересного по дороге узнала. Андрей мне целый экскурс об истории края прочитал и даже помидоры с сыром подешевле купил.

Начальник турбазы кивнул несколько раз, быстро взглянув на друга и усмехнулся:

– Это он может! С детства историей увлекается. Ну, чего там у вас из вещей? Перекинем в мою машину.

Коноплев поднял обе руки, увидев, как женщина поворачивается, чтоб идти к его «Жигулям»:

– Сам принесу! Еще не хватало, чтоб вы таскали!

Через пару минут Инга тепло попрощалась с Андреем, пообещав позвонить, когда наотдыхается и села в «Ниву». Селиверстов, сделав разворот, отъехал от вокзала, махнув из открытого окошка приятелю рукой. Сразу спросил:

– Вы не против заехать на местный рынок? Или устали? Поварихи мне целый список всучили, а у меня времени не хватило до вас затариться.

Жарова улыбнулась:

– Не против! Самой интересно поглядеть. Может и прикуплю чего, да и вам могу помочь. Все же я женщина.

Он искоса взглянул на ее крепкие и не очень-то ухоженные руки с коротко обстриженными ногтями и отчетливо выпиравшими мышцами. Согласился:

– От помощи не откажусь. Вы, смотрю, не белоручка.

Она тихонько рассмеялась, посмотрев на него:

– А что, вы сценаристов лишь белоручками видите?

Алексей заметно смутился. Не отрывая взгляда от дороги, ответил:

– Ну, не знаю… Тут киногруппа приезжала. Женщины изнеженные какие-то. Стирки не так уж и много было, а они стиральную импортную машину-автомат приволокли! В горы! А как подключать? Краны-то есть, да ведь не подходят! Они крик подняли: «Уедем, не станем работать в таких условиях!» – Селиверстов довольно хорошо передразнил женский голос: – Их директор на другое утро привез из Майкопа все для подключения и водопроводчика. Тот, с моего разрешения, врезал все как надо. Мои бабы остолбенели, а потом такой крик подняли! Стирки много стало с прибытием киношников. Они-то до той поры все по старинке… – Тут же замолчал и посмотрел на нее, на секунду оторвавшись от дороги: – Не обиделись за приятельниц? Вы же киношников наверняка знаете. Я у них машину купил, когда съемки закончились.

Инга пожала плечами:

– Чего обижаться? Я и сама знаю, что представляют собой женщины, выросшие в удобствах. Наслушалась!

Он искоса, очень внимательно, взглянул на нее снова:

– Значит, вы выросли в деревне? Или ошибаюсь?

Она кивнула, повернувшись к мужчине:

– Не ошибаетесь. К тому же половину жизни в командировках провела. И условия всякие были. Даже в палатке жила.

Он хмыкнул, качая головой:

– Тогда понятно, почему вы из Москвы к нам решились приехать. База у нас, сразу скажу, расположена далеко от населенных пунктов и условия суровые. Дискотек с театрами нет. Придется печечку самой топить, если замерзнете. У моих работников времени не всегда хватает. – Немного помолчав, добавил: – Называется база не «Лаго-Наки». Тут вас кто-то в заблуждение ввел. «Казачий приют». Название само за себя говорит. В основном останавливаются те, кто приехал на выходные. Мы документов не спрашиваем, лишь просим, чтоб заранее расплатились за ночлег. Питание отдельно идет, да и баня наша с сауной тоже отдельно. Почасовая оплата. Неделями редко кто живет. Вы на сколько планируете остаться?

Жарова откровенно ответила:

– Я не решала. Но если решу уехать, я вам за три дня сообщу.

За разговором Инга не забывала осматриваться. Город ей понравился. Майкоп оказался зеленым и чистеньким. Повсюду цвели цветы. Роскошные розы стояли рядом с тротуарами. Почти у каждого дома цвели какие-то огромные белые цветы на длинных стеблях, вился по специально устроенным решеткам виноград, порой обвивая даже заборы. Уже виднелись небольшие свисавшие кисти мелких, еще не зрелых, ягод. Повсюду торчали узкие верхушки пирамидальных тополей. Жарова откровенно сказала:

– Надо будет один из дней посвятить Майкопу. Поснимаю. Уж больно у вас красиво! Словно и не Российская Федерация! В Москве зелени меньше.

Мужчина улыбнулся:

– Я это учту и постараюсь помочь.

Несколько раз Селиверстов поворачивал. Улицы сменялись площадями и маленькими переулками. Жарову поразила чистота на улицах и странная атмосфера праздника. Резные тени от листвы часто падали на ее лицо, сразу сменяясь ярким солнцем.