Любовь Рябикина - Плато Лаго-Наки

Инга содрогнулась. Дыхание в груди затаилось, и она никак не могла сделать вздох. Стояла на крыльце и смотрела немигающими глазами на полковника и змею.

Василий полюбовался на блестящее гибкое тело и спокойно шагнул вперед, держа в руке раскрытый нож, вынутый из кармана брюк. Острое лезвие блеснуло под солнцем. Он наклонился. Одно короткое движение и голова змеи оказалась отсеченной от тела. Черная лента обвилась вокруг палки, подергиваясь и основательно тряся хворостину.

К горлу Жаровой подступила тошнота, а в голове закружилось. Кружение становилось все сильнее. Перед глазами замелькали черные и красные круги. Она попыталась ухватиться руками за косяк…

Полковник собрался рассмотреть повнимательнее змеиную голову с приоткрытой пастью, но странный стон за спиной заставил его забыть о змее и обернуться.

Инга медленно сползала по двери, закатив глаза.

Василий отбросил палку с черным извивающимся телом и кинулся к писательнице, успев подхватить, иначе она могла грохнуться с крылечка. Неловко прижал к себе, не давая упасть на гравий. Он и сам теперь еле стоял, уткнувшись плечом в косяк и пытаясь удобнее ухватить Жарову.

От мостика раздался удивленный голос Матвея:

– Что с ней?

Военный, с трудом удерживая беспомощное женское тело с запрокинутой головой, обернулся.

Конюх застыл у перил с уздечкой в руке и вытаращенными в удивлении глазами.

Горный неловко махнул рукой, и Низовой бросился к нему бегом. Полковнику все же удалось подхватить Жарову на руки. Кивнув Матвею, он ногой открыл дверь. Поднялся по лесенке. Торопливо прошел по коридору, заглядывая в запрокинувшееся женское лицо.

Внес Ингу в свою комнату, так и остававшуюся открытой. Положив на кровать, выскочил из домика. Надо было срочно успокоить или остановить непосредственного и прямолинейного Низового, который мог натворить дел и спутать им с писательницей все карты.

Матвей застыл возле тумбочки, ошалело глядя на все еще извивавшееся и подергивавшееся черное тело. Посмотрел на Василия безумными глазами. Вновь перевел взгляд на змею и прошипел:

– Ну, ни хрена себе!..

Горный попросил, тревожно глядя в сторону кафе:

– Ты об этом пока никому не говори и баб сюда не пускай.

Конюх вскинул голову. Напряженно спросил:

– Кто, ты знаешь?

Василий кивнул, глядя Матвею в глаза и многозначительно кивнул в сторону кафе:

– Догадываюсь…

Матвей начал медленно багроветь. Набычившись, исподлобья взглянул на полковника. Рыкнул глухо, словно рассерженная рысь:

– Ингу?.. За что? Да я их сейчас словно гвозди в копыто!

Горный остановил, шагнув еще ближе и схватив начавшего разворачиваться Низового за кисти:

– Подожди! Надо выяснить, зачем они здесь. Мы с Ингой кататься уедем. На мою лошадь седельные сумки приторочь и пару вожжей подлиннее туда заранее забей. И еще, последи немного за этой парой, но себя не обнаруживай. Делай вид, что ничего не произошло. Тумбочку втащи, пока я эту тварь к ним забью. Не плохо бы в комнату Инги замок поставить и дополнительно засов, да и с окном что-то придумать…

Матвей кивнул, с угрозой поглядев в сторону кафе. Горный, осторожно подхвативший гибкое тело парой листочков мать-и-мачехи, насторожился. Попросил дополнительно:

– Матвей, нам надо несколько дней, чтоб разобраться…

Низовой кивнул, посмотрев на военного, и тяжело вздохнул. Легко сгреб мебель и через полминуты поставил в комнате Жаровой. Тут же вернулся к кафе, почесывая затылок. Он решил последовать совету военного.

Вася пинком забросил змеиную голову в траву. Носком кроссовки засыпал гравием пятнышко крови. Он прекрасно понял причину тяжелого вздоха Матвея. Конюху постояльцы не нравились с первой минуты, и он ждал случая, чтоб намять им бока. А тут такой облом!

Горный слегка улыбнулся, глядя в спину Низового. Внес черное тело гадюки в домик. Легко вскрыл ножом дверь в комнату незнакомцев и аккуратно положил дергавшееся тело посреди пола. Листочки мать-и-мачехи прихватил с собой, чтоб не оставлять улик. Вновь закрыл замок.

Смыв листочки в унитаз, вернулся в свою комнату. Обнаружив женщину все в том же положении, встревожился. Решительно открыл ее сумку, так как видел, куда она прятала медицинские принадлежности. Вытащив аптечку, покопался в ней, склонившись над тумбочкой. Нашел нашатырь в ампуле. Инга закрутила головой, когда он собирался вскрыть запаянный сосудик. Села на постели. Посмотрев на Горного безумными глазами, прошипела: