Виктория Холт - Кёрклендские забавы

– Как поживаете? – поинтересовался Саймон.

– Хорошо, спасибо, – ответила я.

– Полагаю, я должен вас поздравить.

– Не стоит. Но если вам так сильно хочется…

Он слегка удивился, и я, не удержавшись, прибавила:

– Кажется, мы уже встречались.

– Уверен, что нет.

– Возможно, вы просто не знали об этом.

– Если бы мы с вами встречались, уверен, что запомнил бы это.

Я улыбнулась. Саймон озадаченно произнес:

– Несомненно, все дело в фамильном сходстве Рокуэллов. В наших краях часто можно встретить похожих между собой людей.

Я догадалась, что он имел в виду любвеобильность своих предков, и, посчитав эти намеки непристойными, отвернулась.

К счастью, прибытие мистера Смита с дочерью отвлекло нас от разговора.

Доктор, с которым мы уже подружились, подошел ко мне и тепло поздоровался. Я бы с удовольствием завязала с ним беседу, но девушка, которая его сопровождала, сразу же завладела всеобщим вниманием.

Дамарис Смит была одним из самых прекрасных существ, которых я когда-либо видела. Среднего роста, очень смуглая, волосы гладкие, шелковистые, иссиня-черные, такие называют «цвета воронова крыла». Глаза темные, удлиненные к вискам, томные; лицо идеальной овальной формы оливкового цвета; изящные чувственные губы; белые зубы; нос с горбинкой придавал ее прелестному лицу гордое выражение. Но мое внимание привлекло не только лицо. Стройное гибкое тело Дамарис восхищало изяществом, каждое его движение было исполнено грации. На нее приятно было смотреть. Дамарис, как и я, была одета в белое, с золотым поясом на тонкой талии, в ушах поблескивали золотые креольские серьги [9] Серьги-обручи, популярные в 1850-х годах. .

Когда она вошла, наступила тишина – восторженное молчание, отдававшее дань ее красоте.

Я спросила себя: почему Гэбриел женился на мне, когда такая богиня стояла у него на пороге?

Эффект, который она произвела на всех, был очевиден. Доктор явно души не чаял в своей дочери и не сводил с нее глаз. Люк, как мне показалось, сделался менее беспечным, чем обычно. Саймон Редверс смотрел на Дамарис с легкой задумчивостью. Моя неприязнь к нему уже окрепла, я видела в нем типаж, которого – я не сомневалась – не выношу. Саймон презирал чувства; он был практичен до крайности, лишен воображения и полагал, что остальные смотрят на жизнь так же расчетливо; в нем было очень много мужского. Его личность подавляла, доминировала в компании по-мужски – точно так же, как красота Дамарис доминировала по-женски. Восхищение сэра Мэтью было очевидным; впрочем, он, похоже, восхищался всеми женщинами и во время званого обеда делил внимание между мной и Дамарис.

Саму Дамарис я не понимала до конца; она была тиха, всем улыбалась и нисколько не стремилась привлечь к себе внимание, чего, конечно же, ей и не требовалось. По первому впечатлению я бы сочла ее просто невинной девушкой. Не знаю, что заставило меня почувствовать, что это невыразительное, без изъянов, но и без броскости, совершенство было лишь маской.

Обед был посвящен нам с Гэбриелом, поэтому тосты провозглашали в основном в нашу честь. Помимо членов семьи Рокуэлл присутствовали Смиты, Саймон Редверс, викарий с женой и еще двое местных жителей, которые, как я поняла, были соседями, но не близкими друзьями.

Меня спросили, что я думаю о доме, об этих местах, а Саймон Редверс возжелал знать, похожи ли эти земли на ту часть страны, откуда я приехала. Я ответила, что до поступления в школу жила так же близко к вересковым пустошам, как и они, поэтому большой разницы не заметила. Думаю, мой голос прозвучал резко, когда я обратилась к этому человеку; это не укрылось от Саймона и позабавило его.

Сидя рядом со мной за обеденным столом, он наклонился ко мне и тихо произнес:

– Нужно написать ваш портрет и добавить его в галерею.

– Это необходимо?

– Несомненно. Вы не видели галерею? Там вывешены портреты всех хозяев Кёрклендских Забав и их жен.

– Еще успеется.

– Вы были бы прекрасной натурщицей.

– Спасибо.

– Гордая… сильная… решительная.

– Выходит, вы разбираетесь в характерах?

– Когда они очевидны.

– Понятия не имела, что по моему лицу так легко прочитать мой характер.

Саймон засмеялся.

– Для столь юной леди это довольно необычно. Согласитесь, с возрастом судьба… жизнь… называйте как хотите… словно озорной художник, постепенно наносит на наши лица разоблачающие черты.

Он посмотрел на другой конец стола. Я не пожелала проследить за его взглядом и уставилась в свою тарелку. Манеры Саймона Редверса казались мне бесцеремонными, и я хотела, чтобы он это знал.