Джули Дейс - Я лечу к тебе

Том отлучается в туалет, а глаза его Фурии обращаются ко мне.

– Знаешь, ты мог бы прилетать в Нью-Йорк на выходные, и ничего подобного не случилось бы, – тихо говорит Алекс. Веселья больше нет ни в её глазах, ни в словах.

– Всё не так просто. Мне нельзя уезжать, тренировки каждый день.

– Почему нельзя договориться заниматься в Нью-Йорке?

– Потому что тут их зал и их тренера. Это не спортивный клуб, в который я прихожу по желанию.

– Зачем они всё усложняют?

– Не спрашивай меня об этом. Я не знал, что должен улететь и не смогу выезжать.

Она уже было открывает рот, но Том обрывает её своим появлением. Сведя брови, Алекс отворачивается и отодвигает пиццу в сторону. Ещё несколько секунд смотрю на её хмурое выражение лица, а кусок во рту превращается в резиновый и едва пережёвывается. Я больше не уверен, что видел счастье на снимке. Алекс лишний раз доказала это. Ей хреново так же, как и мне?

Это чья-то хреновая шутка?

Это всё, что я хотел орать на всю квартиру и не только. Я хотел, чтобы мой вопрос слышал каждый живой на планете. Особенно она. На душе не скребли кошки, там было гораздо хуже. Разрывалась каждая клеточка меня. Моё состояние сложно описать словами. Я не взбешён и не в ярости, намного хуже. Попадись кто-то под руку, и я не замечу, как за долю секунды сверну шею. Рука тряслась, а мобильник готов был треснуть из-за силы, с которой я его сжимал. Клянусь, я не разбил его в ту же секунду, как только увидел Лизи в объятиях Дина только для того, чтобы посмотреть снимок ещё тысячу раз и убедиться в том, что зрение не обманывает меня. Он, чёрт возьми, обнимает её на вчерашнем матче, а она выглядит довольно счастливой. Я хочу, чтобы меня вырубили и надолго.

– Доброе утро, – говорит Алекс, но как только поднимает голову, её улыбчивое настроение вмиг меняется на настороженное, а лопатка в руках застывает. – Что…

Она не успевает продолжить вопрос, потому что я бросаю телефон, который успешно вписывается в плитку кухонного фартука и с грохотом валится на столешницу. Срываясь с места, она тянется к телефону, а я хлопаю дверью ванной комнаты. Я слышу скрип собственных зубов, слышу, как бьётся сердце, как будто оно не в груди, а в голове, чувствую, что готов разнести всё к чёртовой матери. Это не поможет выпустить гнев, но я буду рад сделать хоть что-нибудь. Кулаки невыносимо чешутся, так сильно хочется заехать ему в челюсть, а потом добраться до неё, чтобы посмотреть в глаза, и убить следом.

В отражении на меня смотрит совершенно другой человек. Я не помню, чтобы был в таком бешенстве хоть когда-нибудь. Я не был в таком состоянии даже когда всплыла вся подноготная отца. Единственный человек, от которого я никогда не ожидал подобного – девушка, которая заменила меня спустя неделю.

– Ты же знаешь, что Дин её друг, – хмурится Алекс, как только я выхожу из ванной комнаты. – Это нормально.

– Я приеду на следующих выходных, – цежу, едва выдавливая слова.

– Каким образом?

– Мне насрать каким!

Замечаю телефон на столе, и за одну секунду он влетает в ту же стену, на этот раз, разлетаясь на осколки, напоминая моё внутреннее разбитое вдребезги состояние. Алекс вздрагивает, глаза девушки распахиваются, а рот открывается. На её лице ужас, на лице Тома то же самое, пока я, словно сумасшедший, не могу найти себе место, бродя по квартире, то и дело, запуская пятерню в волосы и пиная всё, что попадается под ноги.

– Да сядь ты уже! – рявкает Том, благодаря чему, Алекс снова подпрыгивает на месте.

– Какого хрена я на это подписался!?

Мой крик эхом разносится в стенах, и напольная лампа у дивана летит на пол к разбитому телефону, к ним присоединяется стеклянный журнальный столик, в который влетает кулак. Кровь чуть ли не фонтаном брызгает, оставляя на бежевом ковре красные пятна и пронзая острой болью, к счастью, я не чувствую физической боли от слова совершенно .

– Картер, твою мать! – хрипит Том, с дури толкая меня на диван.

Алекс с ужасом на лице застыла на месте, смотря на меня. Выглядела она очень смешно, но мне не до смеха. Глаза накрыла пелена отчаянья и боли.

– Успокойся, – выдыхает Том, приступая к осмотру моей ладони, но я не даю ему время на игру в доктора. Выдёргиваю руку и поднимаю их в знак капитуляции.

– Пусть валит нахрен, – фыркаю, хлопая дверью проклятой спальни.

Пнув ножку кровати, замертво валюсь сверху. Кровь стынет в жилах, ведь я понимаю, что Дин идеальный вариант. Я и раньше это понимал, но сейчас я тут, а он там. Расстояние – худший враг. Между нами непреодолимая пропасть. Он не был замечен в ежедневной смене девушек, капитан футбольной команды, на доске почёта университета, завидный холостяк и всё прочее дерьмо. Всё то, на что забил я – преуспевает он. И я проигрываю. Внутри только одно желание: набрать Люку, бежать в зал, разбить костяшки о грушу и попробовать отпроситься любым способом в Нью-Йорк, но мой телефон валяется вдребезги разбитым, как и моё сердце, которое осталось в той квартире. Я уехал без души. Который день, чувствую себя пустым и мёртвым. Я никогда не сталкивался подобным опустошением. Как будто всё выбили, оставляя лишь физическую облицовку.