Владимир Самохин - Моряк – не профессия, это образ жизни

– Володь, а можно она сюда придет?

– Настя, милая девочка, друзей в беде бросать – последнее дело. Сейчас позвоним Женьке, и вы вместе с ним за ней сходите. Уже темнеет и одной по причалам шастать опасно. Хорошо? А мы с Ольгой пока здесь наведем марафет.

В уже прибранную каюту входит Женька, Настя и ее подруга, черноволосая девица, лет двадцати пяти с правильными чертами лица, улыбчивая, роста выше среднего и изумительной фигурой. Горбинка носа выдает, но не портит, греческое происхождение. Одета в легкий облегающий сарафан чуть выше колен с тонкими бретельками. До жути загорелая.

– Привет! Меня зовут Лида.

– Это Владимир, а с Женей вы уже знакомы.

За бортом ночная невыносимая тропическая духота, а в каюте третьего механика веселое застолье. На столе напитки разного содержания, чашки с кофе, две пепельницы, наполненные окурками дорогих сигарет и разные сладости. В раковине посуда после ужина сложенная стопкой. На переборке закреплен небольшой двухкассетник Sharp с открытыми затворами для кассет. Компания с пониманием относится к шуму и привлечению внимания, смеются и разговаривают в полголоса. Девушки раскрепостились, не чувствуют неловкости, от того шутки и беседа непринужденные. Владимир держит гитару и наполняет дружескую обстановку.

Поет тихо:

Был день осенний, и листья грустно опадали.

В последних астрах печаль хрустальная жила.

Грусти тогда с тобою мы не знали.

Ведь мы любили, и для нас весна цвела.

– Да, Женька, сегодня, о паразииит… на проходной.

Владимир продолжает петь:

Ах, эти черные глаза!

Меня погубят.

Их позабыть нигде нельзя —

Они горят передо мной.

Ах, эти черные глаза!

Кто вас полюбит,

Тот потеряет навсегда

И сердце, и покой.

Одна черноглазая Лида приблизилась к Владимиру, улыбается, стараясь не мешать, подпевает мычанием.

Лида обернулась:

– Насть, так, что там?

– Девчонки, говорят, во второй половине дня ипритные мухи жарят. В город надо выходить, когда солнце припекает, тогда их нет.

– И что вы повелись?

– Попросил помочь донести пакеты по их трапу, ну так вот мы и здесь!

Это вызвало всеобщий смех.

Довольный Женя:

– Ложь во имя….

Владимир незаметно перешел к пению другой песни.

С первыми аккордами девчонки подхватили знакомую и родную для каждого севастопольца песню. Нежные правильные голоса и настолько слаженно, как будто они уже репетировали.

Севастопольский вальс,

Золотые деньки;

Мне светили в пути не раз

Ваших глаз огоньки.

Но с первыми словами:

«Мы вернулись домой в Севастополь родной»,

Ольга закрыла ладонями лицо. От нахлынувших воспоминаний мелко замотала головой. Затем опустила ладони до губ, глаза ее, наполненные слезами, и стали похожи на саму скорбь. Девчонки начали ее успокаивать:

–Оль, ну что ты!

–Ольга, да будет тебе, ну что с тобой?

Она убрала ладони с лица и, пытаясь совладать с собой, несвойственным ей голосом произнесла, показывая в сторону борта.

–Там у меня сын!

Владимир отложил гитару:

–Это я своим пением на грех навел! По большому счету, ребят, мы здесь все на одном седоле. Надо….

Его перебила Лида.

–Предлагается тост «За наших близких»!

Владимир оживился.

– И по полной!

После тоста, стараясь сменить тему и вернуть компанию в старое русло, Настя спросила:

– Володь, у тебя больничный?

– Да, я забююлююттенил!

– Он ПОСРАдавший!

Продолжительный смех разрядил обстановку.

Женя засуетился.

– Во-во, а мне утром на вахту.

Настя и Лида встали.

– Мы носик припудрим.

–А мы с Ольгой уже отчалим, завтра будет день, куда гнать лошадей?

– Тих-тих-тих… А на посошок? Девчонки, не знаю, а я так возьму с вами.

Когда за Женей закрылась дверь, Владимир достал из рундука дорогое нижнее белье в двух красивых пакетах.

– Девчонки, это для вас! Пойдите, прикиньте заодно с припудриванием.

Настя взяла пакеты.

– А что там?

– Сами посмотрите.

И открыл дамам дверь в душевую.

Он стоит у двери в душевую, держа подбородок левой рукой. За ней девушки о чем то переговариваются. Наконец шум воды в душе затих.

– Насть, Лида. Ну что померили? Все в пору?

Из душевой послышался голос Лиды:

– Иди и посмотри сам!

Владимир открыл дверь в душевую и поймал ступор от неожиданности увиденного. Только выпавшая из душа мокрая Настя, подняв руки, обтирает голову, а Лида стоит в новом красивом белом бюстгальтере, еще не успев надеть трусики, чулки и пояс.