Вероника Якубовская - Мы встретимся

Прохладный настой из бутылки принёс раненому облегчение. Помутневшие от боли голубые глаза встретились с глазами Неонеллы, выражая благодарность, пальцы шевельнулись, пытаясь пожать руку спасительницы. Казалось, боль, огнём сжигавшая тело ниже пояса, отступила. Лечебный настой остановил сильное течение крови и промыл рану. Неонелла попросила посветить ей и внимательно рассмотрела глубокий разрез с рваными краями. Заглянув вовнутрь, она увидела то, что чудаковатый лекарь из Греции называл нарушением целостности организма: внутри раны был глубокий разрез. Дорога была каждая минута – кровотечение могло начаться с новой силой. Перед глазами мелькнуло видение: строгие, взволнованные лица монахинь, жалобные стоны – и Анастасис тонким оленьим сухожилием стягивает глубокую рану на внутренней стороне бедра бежавшего с пиратского брига пленного матроса.

Стрелой взлетев по лестнице к себе в мансарду, Неонелла отыскала маленькую кожаную коробочку, в которой хранились сухожилия и костяные иглы для врачевания ран. Такой набор, по словам греческого Авиценны, носил при себе каждый уважающий себя римский воин для скорейшего возвращения в строй.

Вдев в костяную иглу тонкое белое сухожилие, напоминающее суровую нить башмачника, целительница быстро спустилась в каминный зал. Плеснув в склянку крепчайшего корабельного рому, она осторожно опустила в неё иглу с нитью. «Перед врачеванием раны тщательно вымойте руки и опустите пальцы в самые крепкие напитки, которые есть под рукой»,– вспоминала она наставления Анастасиса, обильно поливая руки тем же корабельным ромом.

Когда Неонелла вернулась к раненому, всем показалось, что прошла целая вечность, а не семь минут. Быстро прошептав про себя молитву Пресвятой Деве Марии, что всегда делали сёстры монастыря перед началом любого важного дела, Неонелла склонилась к раненому. Ловкие пальцы, наученные вышивать и перебирать музыкальные струны, раздвинули рану, и Неонелла постаралась скрепить опасный внутренний разрез, который был источником кровотечения. Когда разрез был скреплен, она отрезала оставшийся кусок нити маленькими ножничками для вышивания, перед этим опустив их в ту же склянку с ромом. «Недаром я была твоя лучшая ученица»,– подумала Неонелла об Анастасисе, мысленно возблагодарив Святую Деву Марию и Господа Иисуса Христа за то, что Они послали ей такого учителя. Ещё раз промыв рану настоем из бутылки, Неонелла попыталась соединить внешние края раны. Скрепить их иглой оказалось труднее, но пальцы, привыкшие к вышиванию плащаниц золотыми и серебряными нитями, продолжали свою работу, и внешний разрез раны оказался аккуратно скрепленным в нескольких местах. Кровотечения не было. Вылив на рану остатки настоя из бутылки и смыв кровь, Неонелла наложила на рану чистую повязку. Только сейчас она смогла перевести дыхание посмотреть на того, кого лечила, спасая от верной гибели.

От боли и перенесённых страданиё раненый впал в забытьё, но дыхание было ровное. Сильного жара не было, он мог начаться через некоторое время, и тут надо было быть на чеку: класть на лоб больного уксусную повязку, обтирать тело тем же уксусным раствором, обильно смачивать губы водой, но не давать ни пить, ни есть. И только на второй день можно поить больного отваром травы гельземинум. А пока раненый, казалось, спал. Окружающие также смогли перевести дух и сойти в каминный зал, где Элиз и Мартин давно готовы были накормить и напоить их. Около раненого осталось пять человек: Неонелла, капитан Ярослав Милан, приходившийся ей родственником – троюродным братом, маркиз Де Антуан и два гвардейца, которые почтительно отошли к двери и встали там.

«Ну, дорогая сестра, кажется, вы в очередной раз удивили и поразили всех нас», – негромко произнёс капитан Милан, целуя ей руку. «Так кажется или на самом деле удивила?» – нашла в себе силы скокетничать Неонелла, заметив, как сильно утомлён и измучен этот преданный и бесстрашный рыцарь.

«Лейб-медик Его Величества господин Жером обрёл в вашем лице серьёзного соперника, мадемуазель, – отпустил церемонный комплимент Де Антуан, – однако я не отказался бы чего-нибудь выпить. Эй, лейтенант! Прикажите принести вина. И где, чёрт побери, носит нелёгкая нашего Гиппократа?»

Дверь отворилась, и на пороге появился Мартин, неся корзинку с провизией и бутылку вина, оплетённую ивовыми прутьями. Лейтенанты быстро накрыли стоявший у окна стол и были отосланы маркизом ужинать в каминный зал.