Вероника Якубовская - Мы встретимся

Направляясь на кухню, Неонелла подошла к волчонку. Острые уши и висящий палкой хвост сильно отличали его от собачьего племени, которое стремилось обходить дальнего сородича стороной. Хвост слабо шевельнулся в доказательство искренности чувств. Мокрый нос уткнулся Неонелле в колени. Она покачнулась. Волчонок рос и набирал силу. Лобастая голова тёрлась о ноги в ожидании ласки. Неонелла почесала у Джереми (так она назвала волчонка) за ухом и подумала, что обрела надёжного друга. «Такой не продаст в трудную минуту,» – мелькнуло у неё в голове.

На кухне полным ходом готовился ужин на двенадцать человек: вот-вот должны были нагрянуть гости. Кто будет, кроме маркиза Де Антуана и капитана королевской гвардии Ярослава Милана, Неонелла не знала. Два дня назад примчался гонец от Милана и сообщил, что на нынешний вечер гостиница «Белый голубь» ангажируется на двенадцать персон; в письме также содержалась просьба больше в этот вечер никого не принимать и избавиться от посторонних постояльцев. Накануне Неонелле пришлось выставить за дверь путешествующего господина из дальней провинции Сепия, который, недоумённо пожимая плечами, нехотя удалился в сторону города на своей понурой, но ещё довольно крепкой лошадке.

Активно включившись в кулинарные хлопоты, помогая безотказной Элиз, Неонелла не заметила, как солнце окончательно скатилось за горизонт и сумерки обступили имение со всех сторон. Хозяйка приказала зажечь все светильники в каминном зале. В очаге весело потрескивали дрова, на плите дымился ужин – всё было готово к приёму гостей. Часы пробили назначенный час, окна главного дома гостеприимно светились, а гости всё не появлялись.

Наконец, встрепенулись сторожевые псы и, натягивая цепи, стали ревностно лаять – так они всегда сообщали о приближении конных экипажей и всадников. Но почему не слышно весёлых охотничьих рожков? Всадники въехали в ворота молча, освещая факелами дорогу, егери держали на привязи борзых собак, которые понуро сбились в стаю и жались друг к другу.

Первым спешился и быстро вошёл в дом капитан Ярослав Милан. Обнажив голову перед хозяйкой в галантном приветствии, он быстро сообщил, что среди них есть раненый, и потребовал проводить его в самый лучший номер. Такой в гостинице был один, прекрасно оборудованный, про который Элиз говорила, что в нём не стыдно принять даже короля. Неонелла сама проводила туда Милана и заметила, что тот тщательно осмотрел всё, заглянув даже под широченную кровать.

Быстро спустившись во двор, капитан негромко что-то скомандовал, и четыре лейтенанта на руках внесли раненого, подняли его на второй этаж и бережно уложили на стоящую в центре просторной комнаты кровать под бархатным пологом. Вошедшие вслед господа столпились около кровати. Казалось, они были в замешательстве. Красивое, смуглое, с тонкими чертами лицо маркиза Де Антуана было смертельно бледным, на мужественном, продубленном морскими ветрами лице капитана Ярослава сохранялось выражение крайней тревоги. Неонелла не могла рассмотреть раненого, которому все как бы хотели помочь, но не решались это сделать.

Вспомнив ночные бдения в монастырской лечебнице около пострадавших от островных пиратов моряков, а также припомнив уроки медицины, которые давал сёстрам в монастыре чудаковатый путешествующий эскулап, Неонелла храбро заявила, что умеет обращаться с ранеными. Сгрудившиеся вокруг раненого господа нерешительно переглянулись. За лекарем было послано, но дорога была каждая минута – раненый истекал кровью. Ярослав Милан и Де Антуан переглянулись, в душе у каждого была уверенность, что Неонелла не должна их подвести.

Де Антуан кивнул, и все расступились, давая дорогу Неонелле. Она шагнула к кровати – перед ней лежал человек в охотничьем костюме. Светлые, вьющиеся, слипшиеся в испарине волосы обрамляли лицо сорокалетнего мужчины. Даже в минуты страдания оно сохраняло мягкое, интеллигентное выражение. Встретившись с Неонеллой глазами, раненый попытался улыбнуться, но очередной приступ боли заставил его отвести взгляд в сторону и закрыть глаза, в уголках рта залегли страдальческие морщины. Неонелла определила по большому тёмному пятну на камзоле, что ранение было в живот. Ловко орудуя портняжными ножницами Элиз, она распорола тяжёлую, пропитанную кровью одежду незнакомца.

Ранение было в левый бок, внизу, около паха, и, вероятно, было нанесено каким-то холодным оружием, вроде драгунской пики. Глядя на эту странную, глубокую и опаснейшую рану, едва не потеряв присутствие духа, Неонелла приняла решение промыть рану настоем лекарственных трав, которые собирала Глория. На кухне в углу для старухи был сложен небольшой очаг, на котором в котелке постоянно булькало какое-нибудь варево. Что-то бормоча себе под нос, старуха бросала стебельки в кипящую воду, а потом разливала снадобья в пустые бутылки из-под вина. Неонелла часто помогала Глории, в монастыре её научили разбираться в лекарственных травах. Сбегав в кладовую и выбрав высокую бутылку из тёмно-зелёного стекла, Неонелла вылила половину её содержимого на рану незнакомца.