Александр Прост - Содержанка

Она перебрала в голове наличное имущество. Айфон с треснувшим экраном, трехлетний макбук. Цацки у нее не из тех, что можно продать, во всяком случае быстро, сплошная эмаль. Что-то могли стоить бабушкины серьги, но вряд ли много, а если мама узнает…

Оставались мужчины. Если бы только она рассталась с Сережей менее отвратительно. Для него такая сумма была меньше чем ничего. В их поездках, насколько понимала Алла, он платил вдвое, втрое, а то и вдесятеро больше за одни только сутки в гостинице. Если бы только иначе…

Сережа был вдвое старше, но Аллу это не смущало. Он был легкий, внимательный, уравновешенный, умный и без проблем. Полная противоположность домашним мальчикам, с которыми она встречалась до него. Отчасти тогда и гораздо сильнее позже Алла поняла, как умело он делал свои желания ее желаниями.

Денег у Сережи было неприлично много. Сам себя он называл бомжом на том основании, что жил на несколько городов сразу. В Питере Сережа занимал огромную мансарду окнами на Неву. Подразумевалось, что он давно не живет с женой, она присматривала за тремя детьми, учащимися в Англии.

Очень скоро в ванной, прилегающей к его спальне, Алла завела зубную щетку, халат, еще какую-то косметическую чепуху. Она, стыдно вспомнить, задумывалась о замужестве и даже слегка планировала свадебное путешествие.

Сережа бывал в городе через неравномерные интервалы времени. В промежутках он постоянно просил ее приехать к нему или съездить куда-нибудь вместе. Алла, внутренне ликуя, старалась откликаться не на каждое предложение. Стоило сказать «да» – и спустя несколько часов она летела бизнес-классом в Берлин, Новосибирск, Сингапур или Мадрид. Однажды Алла раскапризничалась, отказываясь лететь с двумя пересадками (стыковки действительно были ужасно неудобные), и Сережа заказал ей отдельный борт.

Это была потрясающая, ошеломляющая жизнь. Не только из-за роскоши, может, даже не столько. Люди. Люди, с которыми она встречалась благодаря Сереже. Благополучные, невероятно успешные, умные, знающие жизнь. С ней флиртовали, ей оказывали знаки внимания. Сережин приятель, начальник департамента МИДа, узнав, где учится Алла, поднял брови: «У Володи?» Он, оказывается, дружил с ее ректором много лет, еще со времен совместной дипломатической службы в восьмидесятые. Мужчина просто расцвел, вспоминая их совместные шалости в Брюсселе.

После парения в высших сферах трудно было возвращаться к учебе, в дряхлые аудитории, в облупленные коридоры, пованивающие туалетом. Еще труднее было чувствовать и признавать свое униженное положение по отношению к преподавателям, лысым неудачникам в растянутых свитерах. После частых поездок с Сережей нагонять нужно было изо всех сил, а заставить себя не получалось.

Ну и, честно сказать, в глубине души жила уверенность (ни на чем не основанная), что при любых затруднениях Сережа разрешит их с обычной волшебной легкостью.

В безоблачную романтику вторгались неприятные шпильки, и чем дальше, тем больше. Жена Сережи со временем становилась как-то все менее бывшей. Началось с намеков общих знакомых и легкой, совсем неуловимой иронии его секретарши. Алла списала все на девичью зависть. Потом она была в Москве и, сломив довольно упорное сопротивление, напросилась к Сереже в гости. Ухоженный особняк был полон отчетливых женских следов. Алла с некоторым напряжением отнесла их на наследие супружества. Должна же она (она!) где-то жить, когда дети посещают отца.

Последней каплей стал визит Сережи с семьей в Питер, о котором Алла узнала задним числом. Мстительные подружки пересказали подробности. Сомнений не оставалось. Жили они в «Four Seasons», о квартире на набережной жена, разумеется, ничего не знала.

Алла взбесилась и провела расследование. В эпоху соцсетей трудно что-нибудь скрыть, особенно если жена и старшая дочь мнят себя светскими леди и постят фотографии каждые пятнадцать минут. Перечитала переписку в Whatsapp и сопоставила даты. Все сходилось. Строго расспросила общих знакомых, те отводили глаза. «Ты разве не знала? А мы думали…»

Первое время она не отвечала на его звонки и сообщения. Какого черта? Потом передумала и согласилась на встречу в «Four Seasons». «Скотина! – думала она. – Даже на квартал не отошел! Туда же ведет! Сволочь!» Обида была малообоснованной. Сережа просто жил в пяти минутах ходьбы и давно обжил бар на первом этаже гостиницы.

Алла весь день наводила красоту, готовясь к схватке, которую позже назвала битвой при «Four Seasons». Сережа встретил поток обвинений спокойно и улыбчиво. Он ничего не отрицал и не признавал, отбивался встречными вопросами. «Кто тебе сказал?», «С чего ты взяла?», «Почему ты так решила?», «Ну, фотография, и что с того?».