Мария Метлицкая - Все, что мы когда-то любили

Анна сидела в роскошном зале ресторана и посматривала на дверь. Марек опаздывал.

Отель-санаторий располагался в старинном особняке XIX века. Конечно, его перестроили, но к старине здесь относились серьезно и все, что смогли, сберегли. В холлах стояла старинная, обитая натуральным шелком мебель, узкие английские книжные шкафы с книгами на разных языках, журнальные столики на гнутых затейливых ножках. В солнечные дни стекла причудливых окон горели витражами модного в начале ХХ века ар-нуво. В ухоженном парке били фонтанчики, окруженные амурами с отбитыми носами и пухлыми, не всегда целыми пальцами.

Но самым роскошным был ресторан с мраморными колоннами, с лепниной на потолке, с инкрустированным полом. В каждом углу стояли огромные, полные свежих цветов вазы. Неслышно, словно скользящие конькобежцы, мелькали услужливые, понимающие все с полувзгляда стройные официанты.

Анна пила холодный яблочный сок и смотрела на часы. Ну вот наконец: близоруко щурясь, Марек оглядывал зал.

Анна помахала ему рукой.

Он направлялся к их столику. Анна смотрела на бывшего мужа. Да, пожалуй, не только она – пара вполне молодых, к сорока, женщин, модных и ухоженных, проводили его долгим и заинтересованным взглядом.

«Бедная Шира! – в который раз подумала Анна. – Впрочем, эти истории не про Марека. Хотя… кто его знает? Как говорится, седина в голову, бес в ребро. Но это уже не мое дело. Слава богу, что не мое».

– Ты заказала? – присаживаясь, спросил он.

– Только суп, – ответила Анна. – А уж горячее сам. Откуда мне знать, что ты захочешь?

– Аннушка, – укоризненно ответил он. – Мои вкусы не изменились, они так же примитивны и незатейливы, как и сорок лет назад.

Подошел официант и, вежливо поклонившись, поставил на стол две глубокие тарелки с горячим супом и объявил:

– Уха из трех сортов рыбы. Приятного аппетита! Да, господин, что вы желаете на горячее?

Уха была хороша. Мясо, которое выбрал господин, тоже. Анна ела курицу.

– Почему не мясо? – удивился он. – Ты же так любишь мясо!

Анна грустно усмехнулась:

– Ну какой же ты недогадливый! Не у всех в наши годы свои зубы и не все могут жевать жареное мясо.

Его брови взлетели вверх – кажется, он искренне удивился.

– Ну как твои процедуры? – спросила она. – Ты доволен?

Неопределенно пожав плечами, он сделал глоток воды.

– Доволен, недоволен – какая разница? Я приехал сюда не за процедурами.

Анна молчала.

– Я приехал сюда за тишиной, – продолжил он, – за сервисом, хорошей едой и видом Карпат из окна. И еще, – улыбнулся он, – и самое главное, чтобы увидеть тебя.

Анна смутилась, покраснела как девочка и, уткнувшись в тарелку с фруктовым салатом, сердито пробурчала:

– Вот уж истинная радость – увидеть меня! Впору позавидовать, честное слово!

Он нежно погладил ее по руке.

После обеда гуляли в парке. Немного прошлись и присели на скамейку в тени густой старой липы, неподалеку от фонтанчика с купидоном.

– Ну рассказывай, – потребовала она, – и все по порядку! Про детей, про Ширу, про бизнес. И главное – про себя!

– Сначала ты, – запротестовал он. – Ты первая!

Анна вздохнула.

– Мне нечего рассказывать, Марек. В моей жизни нет никаких изменений. Все ровно так же, как было в прошлом году. – Анна задумалась. – И ты знаешь, я очень этому рада!

Он принялся рассказывать ей про детей, сына и дочь, и был недоволен обоими: сын – бездельник и прожигатель жизни, типичный представитель золотой молодежи, на уме одни гулянки и ночные клубы, в общем, история знакомая и невеселая.

– Парень он неплохой, добрый и даже чувствительный, но стержня в нем нет, странно, правда? Ведь я и Шира… Совсем другие. В общем, вряд ли из него что-то получится. А Эстер… здесь тоже все непонятно. Никаких стремлений, понимаешь? Вообще никаких! Нет, она хорошая, но… странная она получилась – ни за руль не садится, ни карьеры не хочет. В кого она, а? Точно не в мать. Ты же знаешь, Шира – страшная карьеристка, человек жесткий, самодостаточный. А эта хочет замуж и кучу детей. Всё! В общем, Аннушка, упустили мы своих детей. Надо честно признать, что неправильно их воспитали.

– Глупости, – горячо возразила Анна. – Просто у каждого свой путь, вот и все! То, что Эстер такая домашняя, это прекрасно! А что Илан оболтус – так и это нормально! Ты же сам говоришь: парень добрый, душевный! Сердце есть, а это главное. Что бездельник – так жизнь ему позволяет! А если припрет, не дай бог, разумеется, все будет нормально, поверь! Просто у твоих детей, – Анна немного запнулась, – все было с самого детства. А это, как понимаешь, расслабляет.