Вероника Франко - Ночи Калабрии

– Нет.

Вот и поговорили.

Вечерняя трапеза проходит в закрытом банкетном зале. Не понимаю, почему для ужина на десять человек, включая нас, нужно было арендовать помещение размером со школьную столовую. Но моё дело не понимать, а переводить, чем я успешно и занимаюсь, провожая печальным взглядом грибной жульен, салат из тёплой телятины, основное блюдо – какое-то там немыслимое жаркое. Есть хочется неимоверно. Ведь сегодня я только завтракала рано утром, да и то чашку чая с молоком сложно назвать нормальным завтраком. Перед встречей с Дарио мои нервы были на пределе, и кусок не лез в горло.

Прежде, чем нам подают десерт, несколько мужчин включая синьора Спада, встают и выходят покурить. В тайне надеюсь, что до их возвращения смогу съесть хоть сладкое. От куска шоколадного торта у меня текут слюнки. Но, не успеваю воткнуть вилку в вожделенное лакомство, как худой седовласый мужчина в светло-голубой рубашке обращается ко мне:

– Лия, а Вы в какой фирме работаете?

Застигнутая врасплох, я теряюсь и называю агентство Хорька.

– Что-то не слышал о таком раньше. Мне понравилось, как Вы переводите. Визитку не оставите?

Визитки у меня нет. К тому же, я не знаю, как Дарио отреагирует на подобную просьбу. Можно ли дать свой телефон? Не опасно ли это? Весь вечер обсуждали какие-то отгрузки-погрузки товара в Генуе. Сроки, объёмы, типы контейнеров. Как бы снова не вляпаться в неприятности, ведь под словом «товар» может скрываться что угодно. Решаю выкрутиться из ситуации проверенным способом:

– Извините, но, к сожалению, визитки у меня нет. А личный телефон давать запрещено. Сотрудники агентства не могут напрямую работать с заказчиками. За это меня уволят.

В сущности, я говорю чистую правду, если не считать, что в данный момент работаю не на агентство, а на Дарио.

– Понимаю, – протягивает мужчина и внимательно смотрит мне в глаза.

С достоинством выдерживаю его взгляд. В этот момент возвращаются любители табака. О десерте приходится забыть.

Ещё через двадцать минут трое представителей с российской стороны встают из-за стола и прощаются. Дарио шепчет мне:

– Мы тоже уходим.

Мгновенно поднимаюсь со своего места. Мне хочется поскорее вернуться в гостиницу, чтобы поесть. Я искренне надеюсь, что в пятизвёздочном отеле будет какой-нибудь бар, работающий ночью. Сказать Ягуару о том, что я голодна, не позволяет гордость и страх. Но Дарио словно читает мои мысли:

– Ты, наверное, хочешь есть? Сейчас приедем в гостиницу и сходим в ресторан.

Он пойдёт со мной в ресторан? Зачем? Это я сидела весь ужин, словно с завязанным салфеткой ртом, как Пятачок в гостях у Кролика, а итальянец-то прекрасно поел. Хочет составить мне компанию? Ну нафиг! Есть под его тяжёлым взглядом не самая удачная идея. Ладно, что-нибудь придумаю.

Уже на выходе нас задерживает Карло, который почему-то не едет с нами в отель, а остаётся с двумя русскими. Как они собираются общаться без переводчика, я не представляю. Может на английском? Не моё это дело. Биг босс приказал ехать в отель, значит, еду в отель.

Дарио делает мне знак рукой, мол, посиди в баре. Я забираюсь на высокий стул. Проходит пять минут, десять, а итальянцы всё что-то обсуждают между собой. Чтобы не показаться странной, заказываю бокал вина. Не самая удачная идея. От первого же глотка на пустой желудок голова слегка кружится, а чувство голода обостряется. Ещё через десять минут ко мне подходит Ягуар:

– Поехали.

Мы садимся в машину и несёмся по ночным улицам Москвы. Почему-то только сейчас я снова улавливаю запах итальянца: амбра, мускус и ноты цветов апельсина. Голова кружится ещё больше.

Дарио вальяжно разваливается на заднем сидении, расстегивает верхнюю пуговицу рубашки и ослабляет галстук. Интересно, итальянец в курсе, что ужасно сексуален? Да, конечно, в курсе! На каком-то повороте, его бедро прижимается к моему. Чувствую, как тело обдаёт жаром, а сердце начинает стучать в горле. И надо же мне было именно в этот момент посмотреть на Ягуара! Мужчина пристально вглядывается в моё лицо, судя по всему уже не первую минуту. Его пронзительные чёрные глаза в обрамлении густых смоляных ресниц прожигают насквозь, клеймят. Не отрывая взгляда, Дарио берёт меня за руку.

Электрический разряд побегает по кисти, предплечью, ударяет в грудь и пронзает весь позвоночник. В ту же секунду забываю про голод. И вообще про всё забываю. Для меня во Вселенной остаётся только его рука. Итальянец чуть наклоняется ко мне и свободной рукой медленно убирает прядь моих волос назад. После чего едва уловимо касается губ своими губами. Он целует медленно, нежно, совсем не так, как в мае на озере.