Вероника Франко - Ночи Калабрии

Как только начинаются переговоры, я, странным образом, прихожу в себя, словно внутри переключается какой-то тумблер, отвечающий за спокойствие. Становится абсолютно всё равно, что в комнате сидит итальянский мафиози, предмет моих эротических грёз. Я превращаюсь в машину для перевода. Через три часа с перерывом на пятнадцать минут стороны подписывают предварительное соглашение, и мы выходим из здания.

– Хорошая работа, Лия. Я в тебе не ошибся, – произносит Дарио, надевая солнечные очки.

– Спасибо. Какая программа дальше?

– Поедем в отель. Отдохнём. Вечером нас ждут на ужин. Уже другие люди.

А, вот, началось. Мрамор – всего лишь прикрытие. Настоящие дела Ягуар решает по ночам.

– А ты был уже в Москве раньше?

– Нет.

– Тогда тебе обязательно нужно посетить Красную Площадь и Александровский сад.

– Необязательно.

Окрылённая тем, что моя работа понравилась итальянцу, возражаю:

– Да это всего в двух шагах отсюда. Пойдём!

Дарио молчит. Делает жест в сторону своих охранников. Из пяти человек к нам подходят двое.

– Показывай дорогу, – сухо говорит Ягуар.

Главные достопримечательности российской столицы нравятся большому мафиозному боссу. Ну, или, по крайней мере, мне так кажется. Дарио вообще никогда не выражал свои эмоции и впечатления вслух. Сколько его помню, он всегда отличался сдержанностью, спокойствием, граничащим с безразличием, как если бы Ягуар не был южным итальянцем. В конце прогулки синьор Спада произносит:

– Спасибо. Было интересно.

Всё. Коротко и ёмко.

– Сейчас в гостиницу? – спрашиваю я.

– Да.

Ягуар остановился в одном из самых дорогих отелей Москвы с видом на Москворецкую набережную. Стараюсь не думать о том, сколько стоит здесь номер. Хотя, о чём это я? Удивительно, что этот хозяин жизни снял всего лишь несколько комнат, а не целиком всё здание. Когда мы поднимаемся на какой-то этаж, цифру я не замечаю, в коридоре остаются дежурить двое бойцов Дарио. Сам же босс сразу уходит в свой номер.

– Твоя комната – вторая дверь налево, – говорит Карло, протягивая мне пластиковую карточку-ключ.

Я киваю.

– Встречаемся у лифта через час.

Мысленно хвалю себя за то, что взяла с собой сменную одежду. За день я потела столько раз, что мою блузку срочно надо отправить в стирку.

Быстро приняв душ, надеваю свежее нижнее бельё и ложусь на широченную кровать. В просторном номере с кремовыми занавесками стоит прохлада. Боже, какой кайф! Спасибо тому гениальному человеку, который изобрёл кондиционер. Не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Из небытия меня выдергивает стук в дверь. Подпрыгнув как ужаленная, начинаю метаться по комнате. Боже, Боже, я уснула. Который час? Я опоздала! Это катастрофа!

– Одну минуточку, пожалуйста! – кричу, наспех натягивая штаны.

Открываю дверь и, спрятавшись за ней, высовываю голову в коридор. Там с невозмутимым видом стоит Карло.

– Дайте мне пять минут. Три. Три минуты и я готова! – быстро тараторю.

– Дарио ждёт в машине у входа, – отвечает помощник Ягуара.

– Я мигом.

Встряхнув чёрную тунику из полупрозрачной ткани, за две секунды завязываю декоративный пояс на боку, провожу расчёской по волосам. На помаду уже времени не остаётся. Брызгаюсь духами и выбегаю к лифту.

Итальянец сидит на заднем сидении и курит в приоткрытое окно.

– Прости. Я уснула, – выдаю как на духу.

Синьор Спада молчит. Машина плавно трогается с места.

***

Мы стоим в пробке. Несмотря на то, что и ресторан и гостиница находятся в центре, дорога уже заняла больше часа, а до места встречи ещё ехать и ехать.

«Быстрее бы пешком дошли», – думаю про себя.

Поток транспорта застыл на месте.

Когда я читала про Калабрию, то неизбежно познакомилась с некоторыми основными законами «Ндрангеты». Один из них гласил: пунктуальность. Представители клана никогда не опаздывают на встречи. В противном случае, это расценивается как неуважение. А неуважение, известно, чем карается. Но, может, в Москве с её чудовищными пробками, в криминальных кругах правила не так строги?

Слава Богу, стоящий перед нами автомобиль трогается. Нервно сглатываю и начинаю молиться, чтобы мы успели вовремя. Но мои переживания напрасны. Ужин, как оказалось, был назначен на семь. Мы приезжаем в самый разгар аперитива, когда русские ещё только собираются в отдельно заказанном зале.

– А там не будет тех моих бывших клиентов? – вдруг беспокоюсь, едва мы переступаем порог ресторана.