Мария Карева - Малиновый чай

Н:«Аминь, брат Анатолий!»

Т: « )) Зови меня просто Толя. Анатолий как-то официально. Меня так почти никто не зовет»

Н: «Хорошо, хотя Анатолий тоже звучит классно. У меня никогда не было друзей с таким интересным именем»

Я зевнула и посмотрела на часы наверху экрана, ого, почти одиннадцать, пора бы ложиться скоро. Завтра утром столько всего нужно переделать. Работа, работа до седьмого пота. Я тоскливо посмотрела на две внушительные стопки документов, которые прихватила с собой из офиса.

Н: «Рада знакомству, Толя. Но мне пора идти. Завтра очень много работы»

Т: «Понимаю. И взаимно, тоже рад был пообщаться с тобой. До завтра!»

Я выключила экран и разлеглась на диване, потом мысленно прокручивая последнее сообщение, я снова открыла чат и перечитала «…до завтра». Интересно, ну до завтра, так завтра.

А тем временем за окном пошел снег. Обожаю питерскую погоду. Только обрадуешься, что весна началась и БАЦ! В середине апреля снег выпадает, вот уж точно Северная столица, своенравная, непокорная и прекрасная.

Я проснулась с первыми лучами солнца, но совсем не по своей воле. Просто я не так давно въехала и шторами я еще обзавестись не успела, так что каждое утро проказливое солнышко забиралось ко мне в комнату и щедро поливало меня своим светом. Тот кто сейчас подумал про маски для сна – тссс, у меня ее тоже нет. Вместо этого я закидываю на глаза локон своих длинных темных волос и пытаюсь поспать еще немного.

Но солнышко оно такое, если добралось до тебя, то будет прыгать по тебе как непослушный котенок – пока не встанешь.

Настроение было неплохим после вчерашнего спонтанного разговора. Давненько так легко и интересно не удавалось ни с кем поболтать. С зимы очень много работы, напряженный суд и плюс переезд, так что я уже давно ни с кем не общалась кроме коллег, хотя вообще-то люблю дружеские посиделки и общаться с новыми людьми. Даже с сестрой любимой давно не говорила. Надо исправить срочно. Карантин же, чем не повод чуть-чуть притормозить и вспомнить про родных и друзей. Сегодня точно позвоню.

Я поставила вариться кофе, сделала яичный скрэмбл, тост с творожным сыром, порезала огурчик и села завтракать. Признаюсь, есть один неоспоримый плюс в этой ситуации – я могу позволить себе хороший неторопливый завтрак каждое утро. Обычно я пью чай с бутербродом наскоро и бегу в офис, а там в столовой беру кашу в контейнере и ем ее просматривая почту или доделывая документы.

Жизнь течет медленнее сейчас. Я заметила, что мысли в голове тоже перестали хаотично бегать и думать «надо успеть то, это, пятое – десятое». Больше внимания на важные мелочи, внимания к себе наконец.

Например, за это время, я-таки приготовила потрясающий меренговый рулет, на который давно истекала слюной, снова начала рисовать, и наконец-то стала регулярно тренироваться. Мне кажется, что к концу этого карантина в мире появиться много творческих проектов, кто-то полностью переосмыслит свою жизнь, мы наконец оказались наедине с собой и суета отступила – для многих это время начать делать то, что давно хотелось. Да, мир борется, но в любой борьбе нужно не сойти сума и не потерять себя, делать то, что нравиться, двигаться дальше помогает пережить тяжелые времена.

Когда все началось я часами смотрела новости, глотала все новые данные, это был какой-то странный лихорадочный интерес, потом уже просто не смогла. За каждой цифрой статистики стоят чьи-то страдания. После очередных тяжелых новостей, я приняла решение не смотреть их больше, иначе я чувствую себя раздавленной и перестаю видеть светлые стороны. Меня можно назвать впечатлительной. Лучшее, что я сейчас могу сделат – выполнять рекомендации, чтобы не заразить других людей и делать свою работу, чтобы помочь тем, кто нам доверился в надежде. не потерять оставшиеся деньги. Чуть где не так документ оформишь – можешь потерять время, деньги, нервы.

Ровно в десять я села за работу и просидела за ней с небольшими перерывами до пяти. Это мой обычный рабочий график. Многие мои друзья говорят, что это дескать слишком несправедливо, вроде как подавляющее большинство с девяти до шести работают. А я отвечаю, что так мы именно работаем с десяти до пяти, перерыв на обед у нас полчаса, а частенько и меньше. В общем продуктивность наша от такого графика не страдает, а наоборот выигрывает. А уж когда надо задержаться – задерживаемся. Ну и кто знает наши суды, понимает, что приходить на заседание к двум часам и уходить домой в одиннадцать вечера это картина обычная, по крайней мере в Питере.