Оливия Лейк - Нам нельзя

– Одни проблемы из-за тебя, Хьюз! – обвинил, когда мы выехали на дорогу.

– Из-за меня?! – взвилась она. – Я причем вообще?!

– Конечно, святая сучка-колючка! – едко сказал. – Вообще никогда не при делах!

– Ты первый начал издеваться! Ты всегда первый начинаешь! Мало, чтобы я прислуживала тебя, надо еще ткнуть меня пониже! К ногам твоим, о всегда правый Эрик Лаваль!

Ну какая дура фееричная! Вообще ничего не понимает, знаков не считывает! Или притворяется искусно! Интересно, наше рандеву два года назад как себе объяснила? Это типа что было?

– Заткнись лучше, – рявкнул, сжимая руль.

– Сам заткнись!

Бля, вот всегда ей нужно последнее слово за собой оставить.

– Замолчи или я остановлюсь и закрою тебе рот, – я повернулся и посмотрел так, чтобы сразу поняла: закрывать буду не кляпом.

Кайла притихла, отвернувшись к окну, ногти свои рассматривала. Пиздец, меня плющит и кроет, а она спокойно на руки пялиться! Красивые, кстати: пальцы длинные, лаком даже не накрашены, но очень ухоженные.

– Заедем поесть, – сказал, поворачивая в сторону Консервного ряда. – И хочу, чтобы ты улыбалась.

– Кому?

– Мне, блядь!

Кайла состроила какую-то жуткую гримасу и показала мне средний палец. М-да, поели в приятной обстановке называется.

Эрик

Мы вошли в симпатичное китайское бистро угрюмые и молчаливые. Сначала вяло огрызались, потом выдохлись. День задумывавшийся как забавный, чисто постебаться, вышел муторным и сложным. Кайла казалась серьезно обиженной, а мне совсем не хотелось с ней ссориться. Обмениваться едкими замечаниями – это другое. Это нравится нам обоим. А как ими бросаться, если Колючка тотальный игнор включила?! И что делать теперь? Оставшиеся две недели «рабства» с кислой миной ходить будем? Или она извинений ждет? Пха! Уже речь приготовил!

– Долго будешь носом крутить? – поинтересовался, рассматривая меню.

– Забыл сказать «длинным».

– Не понял?

– Длинным носом крутить, – достаточно громко объяснила. Колючка выходит на тропу войны, ясно-понятно.

Я присмотрелся к ней, внимательно так, каждую веснушку и родинку изучил, пересчитал крохотные лучики вокруг глаз. Да нормальный нос!

– До Пиноккио далеко, конечно, но шнобель мог бы быть и поменьше.

– И это говорит человек, у которого вместо губ димсамы, – она даже глаза округлила чисто кукольно.

Я рассмеялся. Все же Кайла прикольная. Не тупая. Честно, ожидал замечания в стиле: а у тебя член мог быть и побольше. Это же самая распространенная острота у обиженных баб. Правда, мы с ней не спали, но голым она меня видела, на днях буквально.

– У тебя длинный не только нос, но и язык. В кого такая получилась? – надо бы свернуть словесную дуэль, но я тоже люблю оставлять последнее слово за собой. – В отца? – Колючка напряглась ощутимо. – У матери твоей язык обычно в известном месте.

Кайла сверкнула глазами и холодно ответила:

– Отца я не помню и, предвосхищая твои шуточки, скажу: да, мы такие хреновые, что бедный мужик от нас сбежал, – потом Кайла вскочила и дрогнувшим голосом добавила: – А маму не смей оскорблять, понял?

Я не дал Колючки уйти, крепко схватив за руку.

– Сядь.

– Пусти! – и ногтями маленькими, но острыми, в руку впилась.

– Ваша лапша, – официант поставил передо мной тарелку. – И димсамы для вас, – улыбнулся Кайле.

– Сядь! – мне все же удалось вернуть ее обратно на диванчик. Да, перегнул, согласен. – Извини, про предков лишнее было.

Колючка на меня посмотрела чуть менее воинственно и царственно произнесла:

– Освобождай меня от дурацкого рабства, и я тебя прощу.

– Хрен тебе.

Кайла нарочито громко вздохнула.

– Я должна была попробовать, – и пожала плечами. – Но за обед платишь ты!

Окей, натурой потом расплатишься, – подумал я, не вслух, естественно. Убежит еще от такого извращенца. Или не убежит… Не убежала ведь два года назад. Сам прогнал. И не сказала никому. Смолчала. А это много значит.

– Разве феминистки позволяют тупым мужикам платить за себя?

– Тупым нет, но для тебя я сделаю исключение.

– Сучка.

– Козел.

Она взяла палочками димсам и эротично положила в рот. Белый топ высох, но мутные разводы остались, волосы распушились и рыжим буйным облаком окутали маленькое личико и сладко пахло ванилью. Для съема, объективно, Кайла выглядела так себе. Но меня очень субъективно вставляло от одного взгляда на нее. Я вообще не понимал, что происходит. Либо приворот, либо тяжелая форма кайламании. Какого черта! Она в грязной майке сидит и уплетает китайские пельмени, громко причмокивая! Так, быт, давай, убивай желание вдуть сводной сестре!