Мария Высоцкая - Пресыщенность ядом

С первого сентября прошло уже две недели. Анька ко мне больше не подходила, и я уверена, что это из-за Карины.

Оказалось, что Карина, наша одногруппница, член студенческого профсоюза, куда я тоже решила податься. Когда Каринка об этом узнала, то подошла ко мне первая, так мы и начали общаться. Дружбой это назвать нельзя, но теперь я не одиночка. Карина познакомила меня ещё с несколькими ребятами из группы, и они оказались очень даже классными, неясно, чего Аня так на них агрессирует.

Да, насчёт Дягилевой и Ольховской она права, но вот насчёт остальных… нет.

– Эль, ты пойдёшь?

Поднимаю голову, видя перед собой Карину, кстати, она ещё и наша староста.

– Куда?

– Мы вечером хотим посидеть группой, пообщаться. Ты как? С нами?

– Да. Почему нет?!

– Отлично. Мы в «Турандот» собираемся…

Дальше я не слушаю. «Турандот» – не самый бюджетный вариант, и моих карманных хватит с условием того, что остальную неделю, а то и две, я буду ходить голодная. Просить денег у мамы мне не хочется, они и так слишком много потратились, да и каждую копейку мы сейчас копим на операцию. Поэтому просто проесть и так нелишние деньги будет свинством. Мне хочется посидеть с ребятами, но, видимо, не сегодня.

– Блин, Карин, забыла, у меня уже встреча на вечер запланирована, совсем из головы вылетело.

– Или денег нет, да, Разумовская? – вмешивается Дягилева. – А мы, между прочим, для тебя с этими вон, – пренебрежительно тыкает пальцем на Карину и Олега, – старались выбрать местечко попроще.

Вика рассматривает свой маникюр, а после поднимает взгляд на меня.

– Так ты скажи, мы можем одолжить, правда, ребят? Скинемся нашей прогульщице на стейк. Тебе как, с кровью или средней прожарки? – её хохот настолько мерзкий, что хочется закрыть уши руками. – Карин, я же говорила! Она не из наших, зря ты с ней возишься. Благодетельница, блин.

Карина молчит, а я понимаю, что она никогда не станет перечить Вике. Никогда. Вот вам и новые знакомые.

Анька же поглядывает на меня с жалостью и явным сочувствием. А я смотрю сквозь Дягилеву и не могу выбить из себя и слова. Просто молчу и пялюсь в одну точку. Меня накрывает какой-то отстранённостью, а ещё теперь я наконец начинаю понимать, от чего Аня хотела меня предостеречь.

– Отвали от неё, – Анька садится ко мне, – достала, Дягилева.

– Что ты сказала?

– За*бала ты всех!

До этого посмеивающаяся толпа затихает. Дягилева багровеет на глазах.

– Лучше сейчас же извинись, – прищуривается, – слышишь, ты!

Анька тянет вытягивает меня из аудитории.

Дягилева орёт что-то вслед, но я не разбираю. Всё ещё в своём немом шоке. Меня никогда так не унижали. Никто и никогда не говорил мне подобных вещей. Да и за что?

Аня толкает дверь в туалет, бегло осматривается на наличие других людей.

– Пусто, – заключает, крепче сжимая мою ладонь. -Не реви. Она идиотка. А я тебе говорила, не общайся с ними. Со всеми, кем Дягилева крутит.

– Да она почти со всеми в группе…

– Так вот с почти всеми и не общайся. Тебе же хуже!

– Да, ты была права, -уныло поддакиваю.

– Конечно права. Ладно, пошли обратно, пару никто не отменял.

– Не пойду, никуда я не пойду.

– Так быстро сдалась? Ну подумаешь, посмеялись те, у кого мозга с булавку, вот беда-то?!

– Ты не понимаешь, я… меня… такого никогда не было. Никогда.

– Ты что, из тех школьных красавиц-отличниц? За первой партой сидела, да? А вокруг толпа парней?

– Один, – пищу, – один.

– Уже легче, – Анька смеется, – ну значит, привыкнешь, подруга, или можешь в параллель перевестись попробовать… но не думаю, что получится, у нас и так перебор по численности. В том году почти весь бюджет слили. Поэтому лучше не рыпаться и внимание к себе не привлекать.

– Не привлекать… Аня, прикрой меня, я пойду домой. Мне нужно немного переварить всё это.

– Ладно. Иди. Но лучше тебе, сейчас, вернуться. Дягилева ещё больше прицепится, если поймёт, что настолько задела.

Я думаю несколько минут, прежде чем делаю уверенный шаг обратно.

Мы возвращаемся в аудиторию, и я молча сажусь на своё место. Вика пренебрежительно смотрит мне вслед, а потом, хихикая, что-то шепчет Арине Ольховской.

Остаток дня проходит как в тумане, и мне очень хочется поскорее сбежать домой. На большой перемене, в столовой, ко мне подсаживается какой-то парень. Я его где-то видела, но не могу вспомнить где… может, в первый день? Точно!

– Привет. Ты чего такая грустная? Обидел кто, только скажи, всех накажем, – ухмыляется.