Лилия Тимофеева - Шалунья для босса

– Замолчи!! – закричала я. – И убирайся!

Самойлов соображал туго. Пришлось придать ускорения. Я пульнула в него кошачьими мисками кота Тимофея. Сначала для корма. Потом для воды. Но летающие тарелки не возымели действия. Я вооружилась утюгом. До Самойлова дошло, наконец, что я хочу не заняться глажкой, а проломить ему череп. Возлюбленный исчез. Я зарыдала.

Ревела долго, громко, с чувством. Обычно от таких слез, водопадом, на душе наступает облегчение. По крайней мере так было в детстве. Сейчас не помогло. Не прошла боль и на следующий день. По вечерам она притуплялась. Но стоило мне явиться в училище, как становилось совсем плохо и больно. Помучавшись две недели я, не поддавшись уговорам преподавателей и слезам бабули, забрала документы и вернулась домой. В родной городок, тем более, что опасаться мне уже было нечего. Сантехник Николай женился и ждал пополнения в семействе. Мама с папой выслушали мою трагическую историю. Папа сказал:

– Ну и правильно сделала, что вернулась. Успеешь еще образование получить. Представляю, каково мерзкую рожу этого негодяя каждый день видеть.

Мама поддержала:

– Здорово, что мы снова все вместе будем! Можно в ВУЗ родного города поступить. А пока лето впереди, отдыхай, восстанавливайся! Это даже хорошо, что так все получилось. Сейчас, а не потом, произошло. Только представь: у вас двое детей и ипотека, а муж за Клеопатрами гоняется. Найдется, дочка, тот, для кого ты королевой станешь. И единственной.

Я полностью была согласна с мамой. Сколько женщин потом терпят Клеопатр, Нефертити, а иной раз вообще отстойный вариант ради детей, жилплощади и статуса замужней дамы. Мне же только минуло двадцать. Вся жизнь впереди.

Дома стало намного легче. Неудавшийся роман постепенно забывался, теперь он просто казался кошмарным сном. Спустя месяц я даже стала задумываться: а не познакомиться ли с каким парнем. Ничего серьезного! Просто в кино сходить, погулять вечерком, повысить свою рухнувшую ниже плинтуса самооценку. Но кавалеров не наблюдалось. Возможно, потому, что я все время сидела дома. Девчонок тоже избегала. Хватило "настоящей" дружбы с Ленкой.

Но Жанка явилась сама. Жанна Егорова – моя давняя школьная подруга. Притопала без приглашения, заявила с порога:

– Что за дела, Скоробогатова! Уже месяц, как вернулась, и носа не кажешь. Давай, рассказывай про свою столичную нежизнь.

– Почему нежизнь?

– Ну.. если была бы там жизнь, не вернулась бы. Чего не так, колись!

Может, Жанка произошла от Щелкунчика. Но я раскололась, как спелый грецкий орех. Поведала всю правду про нежизнь в столице.

– Вот гад! – завопила Егорова. – Сволочь. Фотку в студию.

Фотки Генки у меня не имелось. Удалила все давно к чертям собачьим. Но Жанку это не остановило.

– Геннадий Самойлов, говоришь? Сейчас глянем.

Егорова уткнулась в телефон. Через минуту она отыскала в соцсетях Генку.

– Вау! Какой красавчик! – завопила она. – И ты позволила его отбить драной кошке по кличке Клеопатра? Вот слабачка!

Мне стало обидно. Сама бы побывала в моей шкуре, потом обзывалась. Я надулась и молча шла до кафешки, в которое меня потащила подруга. Забегаловка, куда мы направлялись, называлась "Луна". Народу было еще немного. Трое парней за соседним столиком сразу привлекли наше внимание. Один из них, высокий и очень привлекательный брюнет, достал бархатную коробочку и показал друзьям золотое кольцо с большим красным рубином. Он купил его своей девушке Виктории и спрашивал мнение товарищей. Второй парень сидел спиной, и я его вообще не разглядела. А вот третий… Сердце буквально рухнуло вниз, ладошки отчего-то стали потными. Нет, незнакомец не был клоном голливудских красавцев, как Генка. Но вполне симпатичным. Шатен. Глаза большие, синие, подбородок волевой. Парень смотрел в нашу сторону, не отрываясь. Сначала решила, что он сражен красотой Жанки – ее модельная фигура и копна белоснежных волос до пояса всегда привлекали внимание. Но нет, симпатяшка пялился на меня. И тоже был немного смущен. Хотя он явно старше меня. Лет двадцать пять. Может, даже и больше. Мы разом, не сговариваясь отвели друг от друга глаза. А в следующую минуту снова уставились. Он на меня. Я на него. Снова смутились. Отвели глазки. И… опять двадцать пять, тоже самое. Между нами, определенно, возникла невидимая связь. Игру в гляделки заметила глазастая Жанка. Усмехнулась:

– Эй, подруга! Развернись на сто восемьдесят! Этот тебе не по зубам.

– Да я…