Лилия Тимофеева - Чужая Маша

Глава 1

Я распаковала комплект нижнего белья. Он был великолепен – шелк и кружева, казалось, разработаны дизайнерами для соблазнения, сладкого искушения, для чувственных эротических фантазий. По крайней мере красотка на упаковке выглядела потрясающе и весьма эротично.

Я нетерпеливо нацепила обновку, глянула в зеркало и.. вздохнула. Моё отражение сильно отличалось от фото рекламной дивы. У той – высокая упругая грудь, тонкая талия, а животик… Да его просто нет, живота. Все ровно, плоско. У нее. А вот мой выпирал и даже немного свисал поверх кружев. Я сделала глубокий вдох. Животик уменьшился. Но… "Никаких "но"!" – велела я себе. Милка говорит, что нужно любить себя такой, какая есть. А-то себя люблю. А вот… Ленька, мой муж, уже полгода как перестал меня любить. Нет, он отдает зарплату, чмокает по утрам в щеку. Но без былой любви и страсти. Для него этот чмок и "Доброе утро, любимая" – просто привычка, традиция. Для меня же небольшой утренний ритуал до сих пор имеет огромное значение.

Мне кажется, что я для Леньки больше не нимфа(так он называл меня в первые годы брака!), а что-то вроде старого кресла, к которому привык, в котором приятно расслабиться после работы.

На глаза навернулись слезы. Но я взяла себя в руки. Машка, прекрати ныть! Сегодня тебя Ленька точно захочет, как же иначе в таких-то шелках-кружевах. Ну и пусть я полновата! Вон жена соседа Димки вообще толстая. В ней аж 95, а во мне всего… 92! А как ее Димка любит, аж зависть берет. Я повеселела, накинула поверх ажурной красоты легкий шелковый халатик под цвет. Нацепила туфли на высоченной шпильке. Выглядит, конечно, дурацки. Но туфли Милка посоветовала. Говорит, шпильки мужиков с пол-оборота заводят. Ну вот и все, пора на выход!

Еще раз взглянула на себя в зеркало и вышла из спальни. Муж, по своему обыкновению, развалился в зале на диване, уставился в телевизор. Продефилировала мимо. Ноль реакции! Ленька по-прежнему пялился в чертов ящик. Прошла еще раз, специально мимо экрана. Любимый недовольно заерзал, вытянул голову вбок, не переставая следить за шайбой. Что там Милка советовала? Ежели никак, то самой проявить инициативу. Я схватила пульт и вырубила телек. Ленька беспомощно, как младенец, оставшийся без игрушки, закрутил головой. Хочешь, милый, дальше хоккей смотреть? А выкуси! Обойдешься, сейчас я инициативу проявлять буду! Двинулась решительно к мужу. Тот, наконец, меня заметил. Выпучил глаза, испуганно вжался в диван:

– Ты… чего, Маш? Сериал хочешь смотреть? Ладно, я на кухню пойду!

– Отставить кухню, любимый! Я тебя сейчас каак совращу!

Я ловко и изящно(ну мне так казалось) скинула халатик. Решила прокрутиться вокруг своей оси. Начала разворот, и тут чертова шпилька (отвыкла от них!) подвернулась, я споткнулась.... Вторая туфля слетела с ноги и прямехонько прилетела в правый глаз Леньке. А я совсем потеряла равновесие, всем весом впечаталась в стеллаж со статуэтками. И мы упали. Сначала я, потом полочка. Фарфоровые собачки, рамки с семейными фотками, ракушки и прочая дребедень посыпалась на мою голову сувенирным дождем. Ленька орал, держась за глаз. Я подвывала от страха, боли и отчаяния. Внезапно в комнате появился сосед по общему балкону Артур. Уставился на нас, пробормотал:

– Я … это… услышал крики, подумал, может, случилось чего. А вы… вон секас устроили. Молодцы! Страсти какие, полквартиры разнесли. Ну ладно я пошел…

Артурка скрылся на балконе, намереваясь вернуться в свою квартиру. Но Ленька его окликнул:

– Артурыч, покурить есть?

– Так ты ж бросил.

– Бросил… Но ты дай, а?

– Без проблем. Могу и стопарик налить.

– Стопарик мне сейчас тоже не помешает.

Ленька, двинулся к балкону, держась за правый глаз. Левый, невредимый, смотрел на меня с… ненавистью. Муж исчез из виду. А я осталась лежать, обдумывая свое незавидное во всех смыслах положение. Мерзавец даже не помог мне подняться, не подал руки… Не пожалел, не вытер горьких слез. Да что там! Он даже полку с меня не снял, так и валяюсь под ней.

Как говорится, спасение заваленных дело рук самих заваленных. Двигаясь задом, стала потихоньку выползать. Задела торшер, тот тоже покачнулся и рухнул. Да и черт с ним! Мое сердце разбито вдребезги, не время горевать об осветительных приборах. Наконец я высвободилась, встала на ноги. Одна из нижних конечностей болела. А еще сильно кружилась голова. Нужно на воздух. Доплелась до балкона, вдохнула пропитанный сиренью майский аромат и замерла. Судя по всему, Ленька и Артур устроились у соседа в зале и теперь вели беседу. Слышимость отличная, чему я порадовалась, потому что разговаривали мужчины обо мне.