Анна Грэм - Дорога домой

Удивительно, но тест он сдаёт без единой ошибки. Вчерашнее происшествие с Келе не даёт ему покоя, поэтому сразу после экзамена он берётся за телефон. Отец такой дамочки не заслуживает, но не жаловаться же ему на её домогательства?! А отец если не поверит, а если она всё будет отрицать?! Ссориться с отцом не хочется, поэтому Эван заходит с другой стороны.

– Я позвонил ребятам в «Ю-Эф-Си», в «Беллатор», в «Король клетки», в «Эф-Эн-Джи». Никакая Келе Акаму никогда не работала ни в одной из них, – говорит он отцу за завтраком, когда Келе, наконец, уезжает. Он пробил её имя по всем официальным организаторам боев MMA, но ожидаемо нигде не обнаружил её следов. Недаром что-то в ней настораживало его. Но отца это, кажется, не удивляет.

– Понимаешь, Эван, – Майкл отодвигает от себя кружку с кофе и будто бы виновато поджимает губы, – бои, которые она организует, не совсем легальные…

– То есть, ты опять за своё. Пяти лет тебе мало оказалось?! – Эван вспыхивает, как спичка, едва сдерживается, чтобы не смахнуть со стола чашку. Злость на отца, страх за него заставляют его взрываться криком, оглушая себя самого. Звук, кажется, звенит в стеклянных дверцах кухонных шкафчиков, резонирует в груди. Эван чувствует, что на психе у него поднимается давление – не страшно, но неприятно.

– Я сидел за грабёж.

– Ты ограбил тотализатор.

– Тот мудила взял мои бабки и не вернул! И я вернул их сам, чёрт тебя дери! – Майкл орёт на него в ответ.

– Я задолбался один думать башкой в этой семье! – Эван вскакивает на ноги, хлопает обеими ладонями по столу в такт свалившемуся на пол табурету.

– Хорош визжать, мелкий! – Майкл поднимается следом за ним. Они буравят друг друга взглядами, и Эван первым отводит глаза.

Прогорев, оба замолкают. Эван отходит к мойке, начинает греметь посудой, Майкл садится обратно на свой стул, возит ложкой в чашке с остывшим кофе.

– Слушай, Эван, это другое, такого, как в прошлый раз, больше не будет. Это моя жизнь, я там чего-то стою. Я там – «Скала», а здесь – физрук какой-то сраный, чмо позорное, понимаешь, сын?

– Ты меня не слушаешь, – бурчит в ответ Эван, согнувшись над мойкой.

– Я не подведу тебя. – Майкл встаёт из-за стола, сливает в раковину остатки кофе, задерживается возле сына, чуть наклоняет к нему голову. – И ещё, я в курсе про вчерашнее. Ты молодец, конечно, я ценю то, что ты сделал, но, слушай, Келе – долбанутая нимфоманка и та ещё сука. Хочешь, трахни её, мне плевать. Это работа и секс, ничего личного. – Эван закрывает воду, смотрит, как мыльная, рыжеватая от кофе вода уходит в слив. Не решается поднять на отца глаза. – Знай, ни одна баба никогда не встанет между нами. – Майкл хлопает его по плечу и выходит из кухни.

Что бы отец ни говорил, Эван останется верен своим принципам – женщинам отца в его постели не место.

Каждый раз, когда Келе совершала набег на отцовскую спальню, Эван ощущал, что его дом становился чужим – ему хотелось уйти. Она всё так же раздражала его. Радовало лишь то, что приезжала она не часто. Но отец всё-таки подвёл его. Через полгода Майкла посадили во второй раз.

Наши дни.

– Я завтра уезжаю. Для меня есть работа в Алабаме, – ставит в известность отец, как только Эван ступает за порог.

Десять вечера, Майкл на кухне запускает блендер. Значит, опять белковые коктейли. Значит, опять набирает форму.

– Далековато.

Эван снимает с плеча и бросает прямо на пол сумку с униформой, проходит в кухню. На столе – запечатанная бутылка шампанского, в вазе – виноград, полукруг сыра на тарелке. Отец кого-то ждёт, а точнее, он ждёт женщину. У Эвана складывается ощущение, что его смена длилась месяц – слишком много событий за раз. За время отсутствия отца он привык к максимально размеренной жизни, порой до тошноты предсказуемой, но вполне определённой – неожиданностей ему хватало на работе. Отец же, сразу, как вернулся из второй отсидки, принёс с собой полнейший хаос – Эван не знал, что ожидать от него через час. Это нервировало.

– Старые знакомые попросили. Надо потренировать двух пареньков.

– Опять?! Ты две недели, как освободился, па…

Майкл врубает блендер. Нарочно, чтобы заткнуть сыновьи нравоучения. В конце концов, кто здесь отец? Эван намёк отлично понимает, но это ничуть не мешает ему быть уверенным в том, что взрослый здесь только один из них.

– Ага, и две недели живу за счёт пиздюка. Без бабла грустно, знаешь ли.

– Ты нормальную работу найти не пробовал?

– Я? С двумя ходками? Какую? Тачки мыть? Или, может, утки у тебя в больничке?!