Антон Волохов - Фабрика №22

Я стал что-то понимать.

– Эй, Рико, – положив руку на его плечо тихо сказал я. – Грег что-то затеял?

Рико молча кивнул.

– Он хочет отомстить мне? – спросил я.

Рико отрицательно покачал головой.

– Он хочет… Отомстить Сальме?

Рико поднял на меня глаза и смотрел, не моргая.

– Я понял, – сказал я.

– Что ты понял? – ответил Рико. – Что ты можешь понять, Брайан?

Рико вновь заводился.

– Я понял, что тебя мучает, брат. Спи спокойно, я со всем этим разберусь – обещаю.

– Ни черта ты не разберешься, Брайан. – ответил Рико.

– Разберусь, поверь мне. Он ничего не сделает. Ни тебе, ни мне, ни тем более Сальме.

Рико схватил меня за руку.

– Брайан! Ты не понимаешь! Он ничего не будет делать сам!

Некоторое время я молча смотрел на него.

– Кого он нанял? – спросил я. – Сколько их? В чем их план?

Рико встал и взяв свою куртку пошёл к выходу.

– Рико! – крикнул я, требуя ответ на свой вопрос.

– Если хочешь жить, оставайся дома, брат. Просто побудь здесь. Прошу тебя… – сказал он изнеможённо.

– Черта с два! – ответил я. – Что и когда произойдет?!

– Будь дома Брайан. Я сделаю всё сам. И ни в чём не вини себя. Я надеюсь, что у тебя с ней всё получится.

– Рико! Не играй со мной в героя! Если ты хочешь умереть поэтом, лучше прыгни с живописного моста бахнув сальтуху! Я – не лучший повод для красивой смерти! Подумай об этом и не совершай глупостей!

Рико вышел из своей берлоги, громко хлопнув дверью.

Часть четвертая. Верный друг.

Утром я вновь был полон решимости и отчаяния – обычный коктейль из чувств и ощущений, который я пью в своей жизни, не переставая. Роскошные мечты о песочном лабрадоре, особняке, внедорожнике и Сальме с оравой резвящихся детей у бассейна, откладывались до лучших времён – сейчас мне нужен только пистолет и непоколебимость.

Я любил заварушки. В драках и разборках быстро понимаешь, что человек носит в сердце. Люди, что много говорят, обычно убегают первыми. Жизнь не понимает слов, она любит решения. Рико всегда был трусливым болтуном. С ним легко дружить, говорить о разном, философствовать у костра под писк надоедливых комаров, но на войну я бы с ним не пошёл. Окопы требуют волю, а не мозги. Фабрики войны пользуются людскими заготовками и производят из них солдат. А улицы делают из мальчиков мужчин, что берут утром пистолет и уходят погибать ради мечты.

Какого было моё удивление, когда под рваным матрасом я не нашёл своего оружия. Рико не переставал меня удивлять. Он мог бы с легкостью решить квадратное уравнение, но вряд ли он что-то слышал о перекосе затворной рамы. Патроны в моём пистолете были старые и некачественные, пухляш был обречен после первого утыкания или осечки.

Пришло время действовать. Первым делом я решил наведаться в порт. Там стоял фургон Грега, вокруг которого околачивалась шайка латиносов. Сам же Грег сидел внутри машины и что-то записывал.

Я подошёл к фургону и постучал ногтем в окно.

Грег вздрогнул, увидев меня:

– Чего тебе? – спросил он.

– Где Рико? – задал я вопрос.

– Мне откуда знать! Жирдяй не вышел сегодня на работу. Передай ему, что он уволен. И ты тоже катись ко всем чертям!

– Что за люди? – кивнул я в сторону латиносов, которые держались на расстоянии и не сводили с меня глаз.

– Тебе какое дело? Хочешь с ними познакомиться поближе?!

– Что ты задумал Грег? – спросил я.

Грег зло прищурился.

– Ты задаешь слишком много вопросов, – ответил он.

– Если ты приблизишься к Сальме хоть на метр, я перегрызу тебе глотку блондинчик. Учти это, – произнес я с вызовом.

– Ты мне угрожаешь?! – закричал Грег.

Латиносы стали медленно сползаться за моей спиной.

– Я не угрожаю, я просто вгрызусь тебе в кадык и буду пить твою поганую кровь, пока ты не сдохнешь.

Грег побелел и вытаращил глаза.

– Тебе лучше проваливать отсюда амиго, если хочешь жить, – услышал я позади.

Обернувшись, я увидел Карлоса Браво. Я знал его. Он привел с собой семь человек и явно намеревался услужить Грегу за наличку. За его спиной стояли типичные бандосы-латиносы: сбитые, лысые отморозки, разукрашенные татуировками, о которых не принято спрашивать. Карлос даже закончил несколько классов общеобразовательной школы. Мы успели подраться с ним несколько раз, пока были детьми. В одной из таких драк я оставил ему на память рассечённый лоб после удара головой об асфальт. С тех пор его в шутку прозвали Гарри Поттером, что с годами превратилось в короткое «Пот» потеряв изначальный смысл.