Ева Яблоневская - Любовь на двоих. Строптивая невеста. Книга 1

– Ты очень талантлива. Мало кто из профи так вот танцует.

– Спасибо, Саид. С некоторых пор я вообще не танцую ни для кого.

– Лана рассказала мне, почему ты смутилась. Твой танец – услада для глаз мужских. Помни: это мощное орудие.

Ася улыбнулась в ответ, а хозяин поцеловал ей руку.

После обеда они долго гуляли по дворцу, а затем Саид предложил отдохнуть, показав апартаменты для Аси и Федора. И пообещав, что их доставят домой и ни о чем не нужно беспокоиться. Ася и Лана переглянулись.

– Я домой хочу, сказала Анастасия шепотом. Я не буду отдыхать в одной спальне с Лесновым. Я практически замужем, в конце концов.

– С каких пор это тебя останавливает? – по-доброму посмеялась подруга. – Завтра погуляем вдвоем. А сегодня ты обо мне можешь не беспокоиться, поезжайте домой.

– Хорошо. Только позвони мне сразу, как вернешься.

– Договорились.

Она повернулась к принцу и сказала:

– Саид, я остаюсь, а Асе и Федору нужно на побережье. Федор перенес свою поездку из-за визита сюда.

– Хорошо, вас сейчас отвезут. Если хотите, оставьте платья себе на память.

– Спасибо за приятный вечер! – поблагодарили хозяина Ася и Федор . Им вынесли вещи, и после прощания с Ланой и Саидом Федор с Асей устроились на заднем сидении большущего джипа с перегородкой, отделявшей водителя от пассажиров.

Полдороги проехали молча. Федор не знал, что сказать и выжидал подходящий момент, который по его разумению должен был отразиться на лице Аси, но ничего особенного на нем не проскальзывало. Девушка безучастно смотрела на картинки, мелькающие за окном.

– Скажешь, когда я буду прощен.

– Я не сержусь.

– Ты меня во дворце прямо-таки пригвоздила взглядом стенке.

– Хм.

– Ася, прости. Я это сделал непреднамеренно. Просто к слову как-то пришлось. Не думай, пожалуйста, что я с помощью Саида заставил показать мне танец.

– Я же сказала, что не сержусь. Ну, танец и танец. Ничего особенного.

– Ты умопомрачительно танцевала! Я не мог отвести глаз. И Саид, кстати, тоже.

– Саид… хм… У Саида иная культура, он смотрит на женщин совершенно другими глазами.

Федор молчал.

– Я бы для тебя и просто так станцевала, – сказала Анастасия чуть погодя. – Только подходящего момента не было. – Она посмотрела на собеседника. – К сожалению, теперь уже вряд ли получится, так что, ты хотя бы увидел то, что так хотел.

– Ася…, – уловив с какой грустью она это сказала, Федор осторожно взял ее за руку, – иди ко мне… пожалуйста…

Анастасия поколебалась минуту, делая нависшую в салоне тишину невыносимой, но потом одним движением развернулась и оказалась сидящей у Леснова на коленях.

– Анастасия…, – прошептал он, легко касаясь губами ее раскрасневшихся от вина пахнущих шербетом губ и ощущая, как тяжело начала вздыматься грудь, туго зажатая в корсете топа. Руки судорожно стали пробираться сквозь многочисленные ярусы шелка и органзы.

В тот последний вечер Анастасия ощутила, что это было своего рода прощание с их свиданиями. И то, похоже, потому, что им обоим не хватило выдержки просто разойтись, зная, что это может быть их последний шанс побыть вдвоем.

Пытаясь пересмотреть свое отношение к Федору Леснову, она пришла к выводу, что, наверное, не может охарактеризовать это как любовь. Хотя, кто его знает, какой должна быть эта самая любовь. Описанная в романах, воспетая в стихах и сводившая с ума все человечество. Наверное, она просто ее никогда не испытывала, коль не знает, каково это должно быть. Результатом самокопания стала мысль, что никто не помешает ей съездить к Федору, не привлекая постороннего внимания, тем более, что поводов для их встреч будет предостаточно. Так, сведя баланс к нулю, к исходной точке, Ася решила сосредоточиться на встрече с Александром Воронцов.

Алекс стоял в гостиной напротив камина и рассматривал их семейные фото. Он выглядел уставшим, подавленным и хмурым. С отцом возникало много разногласий, как бывает у всех детей с родителями, но с самого детства тот был эталоном для своего мальчика. Именно таким, в тайне, Александр Воронцов мечтал стать: похожим на своего отца, Виктора Семеновича.

На самом деле Алекс ничем не походил на сдержанного графа. Он был более эмоционален. Виктор Семенович держал все в себе и никогда не говорил ничего лишнего, тогда как сын часто говорил, а после думал. Лишь с возрастом Воронцов-младший стал сдержаннее, да и то ему иногда хотелось подурачиться со всей детской непосредственностью и глупостью, до смеха со слезами вперемешку.