Ева Яблоневская - Любовь на двоих. Строптивая невеста. Книга 1

– Федор, прости. У меня тут полный абзац, если выражаться фигурально. Я тоже рада тебя слышать, но давай серьезно.

– Весь во внимании. Слушаю ваши указания, босс.

– На мой счет поступила сладенькая сумма. Оформляй с Гариком бумаги на покупку журнала, завтра же, и я сразу все оплачу. Послезавтра жду тебя в Алуште. Записывай адрес…

– Привезти тебе все документы сразу?

– Да, да, бумаги и договор, я должна буду их подписать и пришли мне реквизиты. Еще у меня к тебе есть разговор. Это не по телефону. Очень серьезно все. Понадобятся все твои авантюристские способности.

– Ты меня обижаешь. Я – сам закон.

– Вот именно, я как раз об этом.

– Договорились. С нетерпением жду, когда увижу твое личико.

– Я тоже, – Ася нажала на отбой, – жду. Вот за что я тебя обожаю, Леснов: ни лишних вопросов, ни комментариев. Сказано делать – и делаешь, – добавила она вслух.

– Как вы поговорили? – с легкой тенью обиды спросила Наталья Михайловна.

Григорий Филиппович несколько оживился, радуясь, что бойкот окончен:

– Хорошо поговорили. Настя подпишет все бумаги.

– Хоть не поссорились, как обычно, и то дело. Невесту пережили. Теперь бы еще жениха вот так же просто.

– Думаешь, он будет, против?.. – Вересковский осекся, на ходу понимая, что снова затронул больную для супруги тему. Наталья укором во взгляде наградила мужа, и он поспешил ее заверить, – Сашка не посмеет ослушаться. Он сделает все, чтоб будет нужно для семьи.

– Ослушаться? Сделает все, потому что не сможет ослушаться? Гриша, ты вообще, о чем думаешь? Любой разумный человек не может быть «против», чтобы породниться со своим партнером, представителем такой аристократической династии и самым уважаемым человеком в наших краях. Только любой разумный человек также рассудит, что мальчишка, которому были доступны все радости жизни, и, которого застали врасплох да при таких событиях, не сможет найти для себя ничего утешительного в браке с такой женщиной как Настя. Не думаю, что Александр откажется, но и восторга от такой перспективы ждать не стоит.

– Знаешь, душа моя, а ты не права.

– ?!

– Что-то мне подсказывает, что наша Настя теперь совсем не та, какой была. Что-то в ней поменялось и очень кардинально, нутром чую. Правда, не могу пока сказать, что конкретно. Задаст она еще жару молодому Воронцову.

– Совершенно не понимаю твоего воодушевления, ее внешность…

– Внешность – это пара тряпок, пара заколок и пара тюбиков с кремом. Важно, уметь их использовать.

– Настя полностью сломлена. И ни тряпки, ни крем не помогут, если внутри тебя нет богини с гордо поднятой головой!

– Не согласен. Но зато, как сказано! Звучит, душа моя! – Вересковский потянул руку жены, сидящей рядом на диване, и поцеловал. Представляешь, она у меня денег попросила.

– Денег? Зачем?

– Не сказала. Круглая сумма. Вижу, что не просто так. Она поставила только одно условие – никаких вопросов, так что ты уж…

– Не беспокойся. Ну, и на что ей деньги? Она живет в любовных романах, своих текстах для корректировки и благотворительности. Может, детишкам в приют перечислит в честь свадьбы?

– Может, и в приют. А, может, и не в приют.

– А, вдруг… Вдруг, она в секту попала? Их сейчас полным-полно и ее внешность вполне отвечает их требованиям, – обеспокоилась графиня.

– Наталья! Да ты что! Не начинай!

– Надо проверить, куда деньги пойдут.

– Я не буду этого делать. Я верю своей дочери.

– Попомнишь мое слово. О каком тогда браке с Воронцовым говорить? Дочь спасать надо. А Сашка не потерпит в доме чокнутой фанатички и будет прав.

– Наталья! – повысил голос Григорий Филиппович. – Ты вообще когда-нибудь замечала, чтоб Настя была слишком набожной?

– Нет.

– Ее в церковь кнутом не загонишь! Только на Рождество и на Пасху.

– Но… мы вообще в последнее время не знаем, чем она живет и дышит!

– А, не ты ли говорила, что дочери нужно немного воздуха свободы? И что? Ей уже за тридцатник, а она до сих пор в девках сидит.

– Зато ты увидел ее целующуюся с парнем и закатил вселенский скандал! Развел их, таким образом, стараясь устроить счастье дочери?

– Во-первых, не целующимися, а за любовными утехами. А такое поведение для барышни недопустимо. И, во-вторых, этот парень, как ты его называешь, альфонс и хотел посмеяться над нашей девочкой. Ты бы слышала, как он со мной говорил. Если бы у него были серьезные чувства…

– …на дворе 21-й век! Двенадцать лет прошло, а ты все туда же! Двенадцать, Григорий!