Маргарита Борисова - Цена надежды

– Это было бы замечательно, я так признательна! – мой голос поднялся на тон выше, я буквально подпрыгивала от воодушевления. И тут он уверенным тоном добавляет:

– Под сорок процентов годовых, под залог птс машины. У вас же все та же машина, что и была? Хонда?

Меня словно ударили черенком лопаты по голове со всего маху. Я открыла рот, но ни звука не смогла извлечь из своего горла. Слова, сказанные им вполне обыденным тоном, крутились в моей голове как взбесившаяся карусель. Конечно, я не слишком надеялась на безвозмездную помощь, но условия, которые он озвучил, были намного более кабальными, чем даже обычный кредит. Нет, все-таки он нисколько не изменился – красавчик, который в старших классах приглашал меня на свидания в кино за свой (мой) счет, теперь заученной скороговоркой готов загнать человека, оказавшегося в трудном положении, в еще более глубокое болото нужды и долгов.

–Спасибо, Влад…. Я подумаю еще над твоими условиями… Перезвоню, если что. Пока, – пробормотала я.

– Звони, я всегда рад помочь, ты же знаешь – прозвучало в ответ как самая изощренная издевка.

Следующим в списке был Антон Андреевич Чернышевский. Когда я после универа недолго работала в отделе дорожного хозяйства администрации города, мы были коллегами. Антон старше меня на пару лет, но за последние годы получил такой впечатляющий карьерный рост, что из простого специалиста вырос в замглавы администрации города. Об этом я узнала из новостей, когда увидела его интервью. Человек, занимающий высокий пост и имеющий власть, наверняка имеет и деньги. Это такая же закономерность, как то, что за ночью наступает день.

Антон всегда был любителем красивых девушек. Когда мы работали вместе, я была его главной мишенью: он постоянно намекал на близкое общение, открыто флиртовал, даже зная о том, что я замужем, не давал прохода в коридорах городской администрации. Пойти к нему на личный прием с мольбой о помощи сейчас – значит быть готовой к самым разнообразным поворотам сюжета – либо он вообще не станет со мной разговаривать, либо предложит что-нибудь постыдное в обмен на деньги. Но я была готова ко всему.

Ради сегодняшней встречи я надела не ставшие привычными шорты и майку, а короткое красное в мелкий цветочный принт платье на запах, на завязках вокруг талии, с глубоким v-образным вырезом и коричневые сандалии на пробковой танкетке с двумя тонкими ремешками, открывающими изящую, тонкую ступню. Уже перед выходом пришлось впопыхах накрасить ногти на ногах алым лаком, прямо не снимая босоножек. Я знаю, что Антон – педант, и он заметит любую мелочь.

Пекло сегодня просто эталонно июльское. Кожаный руль в моей Хонде ЦРВ так сильно нагрелся, что прикасаться к нему было больно, как к тлеющим углям в мангале. Тончайшее вискозное платье моментально прилипло к спине и ногам. Но ничто не могло меня остановить.

Кое-как припарковавшись у здания городской администрации, я вошла в большое прохладное, уложенное мраморной плиткой фойе. Но разбежалась я напрасно – только миновав входные двери и рамку металлоискателя, я уперлась в грудь охранника с суровым лицом и волосами, тронутыми сединой на висках.

–Девушка, вы куда? – хриплым басом спросил он, вовсе не профессионально осмотрев меня с ног до головы.

– Я к Антону Андреевичу Чернышевскому, у меня назначено, – максимально уверенным тоном ответила я, неловко запахивая глубокий вырез на платье.

– День личного приема у него в следующую пятницу, и по предварительной записи, – строго произнес охранник.

– Нет-нет, я не на личный прием, я корреспондент, у нас назначено короткое интервью по поводу… мм.. состояния улично-дорожной сети Центрального района. Там сейчас ведется капитальный ремонт ливневой канализации, ну вы знаете… , – я тараторила настолько быстро, насколько могла, в надежде, что здоровяк просто зависнет от потока речевой информации. И – о, боже! – это сработало.

– Второй этаж, кабинет 24, – через пару секунд понуро пробубнил он, неохотно отходя в сторону и открывая мне путь к широкой лестнице.

В большой просторной приемной меня удивленно встретили сразу две пары глаз – секретарш Чернышевского. Одна женщина лет пятидесяти, а вторая совсем молоденькая девушка – обе в строгих блузках, наглухо застегнутых до самой верхней пуговицы. Здесь вранье про интервью точно не прокатит, уж секретари точно в курсе графика его встреч и выступлений. Пришлось достать из глубин скромности припрятанную на такие случаи наглость.