Екатерина Юдина - Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет

– Зачем? – я спросонья поморщилась и ненадолго отвела телефон от уха, чтобы посмотреть время. Три часа ночи.

– Я тебя жду около подъезда.

– Помнится, ты сам сказал, чтобы я не попадалась тебе на глаза, а теперь говоришь, чтобы я вышла к тебе, – я сонно зевнула и перевернулась на другой бок.

– Я долго думал и пришел к другому решению. Ты же теперь девочка взрослая, и я хочу поздравить тебя с праздником, – как-то неоднозначно прозвучало слово «поздравить», слетевшее с губ Винченсо.

– Обойдусь. Свои поздравления оставь при себе. Да и видеть тебя я не хочу, – я поудобнее умостилась в кровати и обняла одеяло. Хотела еще что-нибудь сказать Медичи, но потом решила, что в этом нет смысла. Зачем опять ссориться?

Я отключила вызов и отбросила телефон на край кровати. Он вновь зажужжал, сначала оповещая о новых звонках, а потом и о сообщениях.

В конце концов, я просто отключила телефон. Ранее я устала на работе, и мне хотелось спать. Тем более, Винченсо уж никак не мог стоять около моего подъезда. Примерно две недели назад мы с сестрой и мамой переехали в другой район, и пока что я даже близким друзьям не говорила свой новый адрес. Медичи не мог его узнать. Максимум, если он куда-то и приехал, так это к дому, в котором я ранее жила. Или он сейчас вообще шутил.

Я в этом разбираться не хотела. Сон был важнее.

О том, что моя выходка могла разозлить Винченсо, я как-то и не думала. Мысленно я послала его к черту. Я раздражаю его, а он меня – нам лучше вообще больше никогда не разговаривать. Зато, перед тем как заснуть, я улыбнулась, думая о том, что уже этим вечером встречусь с подругами в клубе. Давно я не отдыхала, и на этот раз намеревалась оторваться по полной.

Спала я сладко, и в следующий раз проснулась лишь через несколько часов. Сон был уже не такой крепкий, и меня разбудил шум отъезжающей со двора машины, который донесся до меня через приоткрытую форточку. Автомобиль слишком резко сорвался с места, словно его хозяин был зол. Нет, не просто зол. В ярости.

14 июня. Бергамо.

Я проспала. Лишь ближе к десяти меня разбудила мама и пригласила на праздничный завтрак.

– Мам, а что в этом завтраке такого праздничного? – я окинула взглядом стол, но заметила лишь привычные продукты. Чиабатта и чай. Нет, я и этому была очень рада, но мама так преподнесла завтрак, и с таким рвением звала меня на кухню, что я ожидала, как минимум, пончиков, которые нам будет подавать Леонардо Ди Каприо.

– Настроение, – объяснила она. – Если хочешь, я могу добавить тебе в чай немного текилы. В честь твоего восемнадцатилетия можно.

– Нет, спасибо. Пока ты не видела, я добавила туда ром. Не хочу смешивать, – я отрицательно покачала головой и притянула к себе тарелку с чиабаттой.

Шутки шутками, но мама была права в одном – в первую очередь, этот день украшало настроение. Оно хотя бы входило в наш скромный бюджет.

Пока размешивала сахар в чае, захотела посмотреть на смартфоне время, но только сейчас поняла, что телефон был выключенным. В голове пронеслись отрывки прошедшей ночи, и я вспомнила, что мне звонил Медичи.

Стоило мне включить телефон, как на него тут же начали приходить оповещения и сообщения с поздравлениями. Пролистав список, я увидела, что, после того, как я отключила телефон, Винченсо еще несколько раз пытался до меня дозвониться, но больше мое внимание привлекли его сообщения.

«Мелкая, не зли меня. Выйди на улицу», – это сообщение он прислал мне еще до того, как я выключила телефон. Наверное, Медичи начал злиться из-за того, что я прервала наш разговор и стала игнорировать звонки.

«Если ты сейчас не выйдешь, тебе же будет хуже», – прочитав это сообщение, я вопросительно приподняла бровь. Создавалось впечатление, будто Винченсо вчера сорвался, и ему было нужно, чтобы я срочно появилась перед ним. К чему бы это?

После этого было еще одно оповещение о том, что он пытался дозвониться до меня, после чего следовало последнее сообщение. Его Медичи написал в пять утра. То есть, через два часа после первого звонка.

«Этот вечер и ночь ты проведешь со мной. Я заеду за тобой в восемь вечера. Если ты не выйдешь ко мне, я приму это как разрешение сделать с тобой все, что захочется. И где бы ты ни пряталась, я тебя найду. Не хочешь по-хорошему? Будет по-плохому», – уже от этих слов веяло яростью. Создавалось впечатление, будто парень ждал от меня беспрекословного подчинения.

Я несколько раз перечитала последнее сообщение, после чего не выдержала и рассмеялась.